Документальный фотограф Федор Савинцев больше 20 лет в профессии. Ранее он сотрудничал с ТАСС, Associated Press, Time, New York Times, The Guardian, Le Monde, Forbes и другими. Последние годы Савинцев документирует старые деревянные дачи: сначала случился фотопроект «6 соток» о разноцветных домиках в Архангельской области, затем в издательстве Tatlin вышла книга «Кратовские дачи» — еще более тщательное исследование дачной жизни. Сейчас Федор Савинцев популяризирует культуру старых дач и занимается реставрацией некоторых домов.

Мы узнали у Федора, как создавались его документальные проекты, почему многие россияне предпочитают сносить старое и строить новое и что может исправить реставрация одного дома.

Автор: Михаил Вербицкий

Федор Савинцев

документальный фотограф

О веселых домиках в эпоху тоталитаризма

— В 2009 году я был на Севере, где готовил репортаж про отлов бельков на Белом море. На обратной дороге мы летели вертолетом. Тогда я увидел и сфотографировал небольшие разноцветные домики одной из архангельских деревень. Этот снимок разошелся и стал популярным. Я слышал, что одна из копий находится в приемной российского миллиардера Леонида Михельсона. К архитектуре снимок никакого отношения не имел, да я и сам никогда не был архитектурным фотографом — это была случайность.

Спустя десять лет я размышлял, что нового и интересного могу рассказать людям. И вспомнил о той местности, которую впервые увидел в 2009-м. Почему бы не найти деревню и не рассказать о ней аудитории? Поиск длился больше полугода, я перерыл все карты и спутники. Когда наметил предполагаемую точку, взял внедорожник и поехал из Москвы на местность. Суровой и промозглой зимой я начал исследовать архангельские деревни и быстро понял, что они соответствуют всем моим эстетическим критериям: целостности, необычности, забавности.

Сначала я думал, что фиксировал и каталогизировал веселые домики северных СНТ, которые строили простые сотрудники морфлота на выходных. После первой поездки я ощутил недостаток фактуры и вернулся, чтобы закончить историю. Во второй раз я понял, что в истории кроются глубинные смыслы. На самом деле, эти веселые домики строились в тяжелейших условиях тоталитаризма и дефицита. При этом простые люди без денег и визуальной насмотренности строили шедевральные дома. Это яркий пример вернакулярной (народной) архитектуры, когда люди на своих шести сотках умудрялись создавать маленькие миры, которые отвечали эстетическим культурным традициям.

Проект «Шесть соток» углубил меня в понимании, что архитектура — это не просто некая формальность, а глубинный смысл, которым люди могут подпитываться в условиях внешних ограничений. С точки зрения эксплуатации эти дома не очень функциональные — по сути, маленькие продуваемые комнатушки. Но с точки зрения эстетики они весьма изящные.

Все дома, вошедшие в «6 соток», были сняты без фильтров и с минимальной обработкой. Позже проект вошел в шорт-лист международного фотоконкурса Sony World Photography Awards 2020.

О кратовских дачах

— Когда началась пандемия, я локализовался в дачном поселке Кратово, где провел все свое детство. Еще тут в свое время жили Михаил Зощенко, Владимир Шаинский, Сергей Прокофьев, Сергей Эйзенштейн и другие представители советской интеллигенции. Благодаря славному прошлому в Кратово сложился интересный архитектурный ансамбль из старых деревянных дач.

Первые дни, гуляя по территории, я обнаружил, что многие собственники живут на своих дачах. Я, кстати, сразу сравнил их с СНТ-домиками из «6 соток»: по сути то же самое, только другая эстетика, формация и культура. Так родился проект «Кратовские дачи».

Сначала я робко ходил по поселку и фиксировал дома из-за забора. Думал даже перелезать: важность темы в какой-то момент перекрыла личное пространство. К счастью, в итоге решил общаться с людьми, которые населяют кратовские дома.

Местные успели поднять тревогу: в чатах писали, что «москвич шарахается по дачам, не пускайте его, он бандит». Многие действительно относились с недоверием. Стародачникам казалось, что, если они что-то покажут и расскажут, их обязательно обворуют. Вот одна женщина через несколько месяцев после моего посещения и рассказала, что я ее обокрал. Пришлось с ней общаться. Потом выяснилось, что из дома пропала одна лупа.

Моя работа над «Кратовскими дачами» строилась ритмично и системно. За один день успевал обойти три-четыре дома, проводил много интервью. Так постепенно я и узнавал судьбы целых поколений и страны, которые скрывались за старинными кратовскими домиками. Кадры делал с помощью айфона. Кроме прочего, телефон избавлял от барьера при общении.

На всю работу ушло больше года. По итогам проекта я издал книгу в издательстве Tatlin. Деньги собирал с предзаказов через краудфандинг. Потом мы провели выставку «Кратовских дач» в Музее архитектуры имени Щусева.

«Многие домики сносят по глупости»

— При работе над проектами «6 соток» и «Кратовские дачи» я стал замечать, как красота и эстетика скоротечно уходят из дачного мира. Люди активно разрушают эти дома, которые сегодня в нашей стране не признаны объектами культурного наследия. Они не важны ни для собственников, ни для государства. Многие домики утрачены по глупости. На их месте возникает безликое нечто, которое я называю «техническим сооружением для удовлетворения определенных физиологических потребностей человека». От глубинной культурной базисной вещи, которую многие перестали воспринимать таковой, люди перешли к модульной коробке с плитой, кроватью и туалетом.

Почему люди так относятся к дачным домикам? Безусловно, это уровень образования, культурный провал и установки, заложенные в детстве. Также многим навязано, что нужно жить быстро, здесь и сейчас. Люди перестали получать удовольствие от строительства. Многие говорят: «Нам нужно уже сейчас тут шашлыки жарить, а мы еще год будем ждать, пока окна красивые сделают?»

Раньше любая усадьба строилась несколько лет. Люди получали удовольствие от каждого строительного этапа. Не было денег на красивые окна? Копили — и ставили. И в этом участвовала практически вся семья. Сейчас за месяц строят из пеноблока — и спокойно живут.

Утилитарность и упрощение жизни опустились до уровня жевательной резинки. Люди гонятся за дешевизной — вот и получаются безликие дома. В этот момент мне обычно возражают: «Денег нет!» А я показываю проекты СНТ, где люди без ресурсов строили красоту из поддонов. Делаю вывод: поменялись люди. К сожалению, многие соглашаются жить в условиях безликости.

О реставрации старых домов

— После документальных проектов я перешел от слов к делу. Решил купить старый дом и провести полноценную реставрационную процедуру, чтобы оценить все подводные камни и понять, что многих отталкивает от реставрации. Тогда появился проект в Мстёре — маленьком поселке во Владимирской области. Там я за 150 тысяч рублей приобрел на «Авито» объект культурного наследия, а заодно и небольшую фабрику рядом с ним. Все — почти в руинах.

Сейчас я на своей шкуре прохожу прелести реставрационного рынка: отсутствие конкуренции и специалистов, завышенные ценники. После погружения в индустрию я понял, почему людям проще снести старый дом и построить заново.

На примере конкретного дома я хочу показать, что благодаря реставрации можно создать точку притяжения. После проведенных работ такой объект сможет автономно существовать, в него не нужно будет вкладывать большие деньги. Дом в Мстёре может стать примером того, как из руин создать современную локацию, которая со временем вырастет в креативно-туристический кластер.

При нынешних темпах сноса в ближайшие пять-десять лет не останется ничего, что можно было бы сохранить. Однако есть и доля оптимизма — пока я занимался дачными проектами, несколько знакомых приобрели старые дома и сейчас их реставрируют, а мои подписчики продолжают жертвовать деньги на реконструкцию дома в Мстёре. Поэтому надежда есть, и я готов продолжать.

Фотографии: Федор Савинцев