На экраны вышел четвертый «Джон Уик» с Киану Ривзом в роли наемного убийцы по прозвищу Баба-яга. Народ трубит, что теперь боевики делятся на до и после. Критик Артур Завгородний заявляет, что получилось в самом деле красиво, но мучительно долго. Финальная и самая громоздкая часть истории о киллере, приговоренном к смерти, ничего особенного собой не представляет. «Рейды», говорит, все равно круче. Герой боевика устал, критик тоже.

Автор: Артур Завгородний

Редактор: Иван Бочаров

«Джон Уик 4»/John Wick: Chapter 4

Режиссер

Чад Стахельски

в ролях

Киану Ривз, Донни Йен, Билл Скарсгард, Лоренс Фишбёрн

«Джон Уик», воскресивший карьеру Киану Ривза, остается самым зрелищным голливудским боевиком нашего времени, и его четвертая часть это лишь подтверждает. История наемного убийцы по кличке Баба-яга — аттракцион в духе боевиков Джона Ву с замахом на античную мифологию. Трехчасовая картина о киллерском братстве ярче и громче прошлых фильмов, каким и должен быть конец одиссеи убийцы, который потерял жену, собаку и автомобиль. «Джона Уика» справедливо называют мюзиклом. Схватки на кулаках, ножах и пистолетах выступают как бы песенно-танцевальными номерами. Неслучайно одна из драк разворачивается прямо на рейв-вечеринке.

В сущности, четвертый «Джон Уик» — это тот же фильм об ультранасилии с ударной красотой, только длиннее и гротескнее. Стрельба, погони, мордобой и размышления о выборе, судьбе, долге и смерти возведены в абсолют. Кругом избитые и израненные, а герой Киану Ривза живее всех живых. Режиссер Чад Стахелски, в прошлом каскадер и дублер Ривза, ценит яростный замес больше, чем драму. Трагедия первого фильма сводилась к тому, что киллер взялся за старое, чтобы отомстить бандитам в память о любимой женщине. Героя поставили перед выбором: умереть человеком или убийцей. Теперь он остался без пальца, кольца и свободы, и пока Уик, каратель, мученик и мессия в одном лице, всех не перебьет — герой, как и сам режиссер, не остановится. Ему попросту не убежать от своей сути.

Война между разгневанным Уиком и сильными мира сего продолжается. Метафора приключения банальна, как зло: герой отчаянно пытается выбраться из капиталистического ада. Криминальный синдикат — секта в чистом виде, которую вот-вот возглавит маркиз в исполнении Билла Скарсгарда, клоуна из хоррора «Оно». Маркиз — тиран, поэтому неудивительно, что отступник Уик, дитя русских цыган, всю жизнь исполнявший волю синдиката, а теперь нарушающий его сакральные законы, раздражает элиту. Чуть ли не весь мир, помешанный на деньгах и власти, охотится на непокорного киллера, ведь за его голову назначена грандиозная награда.

Смыслы не изменились, как и декорации: музеи, метро, клубы и священный отель. Изможденный Киану Ривз стреляет метко, звезда гонконгских боевиков Донни Йен изображает слепого самурая (напрашивается камео Такеши Китано), загримированный под жирного гангстера Скотт Эдкинс сверкает золотыми зубами — и все это под цветомузыку происходит то в Париже, то в Осаке, то в Берлине, чтобы зритель не заскучал. Прощайте, Нью-Йорк и Рим! Драки, однако, навевают скуку, какими бы безупречными они ни были, потому что играть здесь нечего, разве что бодрому саундтреку, который украшает все те же удары, броски и выстрелы в упор. Благо бесконечную пальбу разбавляют дуэли на катанах, потом заварушка в заброшке, снятая сверху почти без склеек, а дальше джентльмены хулиганят на ступеньках близ собора Сакре-Кёр.

«Джон Уик» превратился из как бы азиатского боевика в бессмысленный и беспощадный комикс. Это квинтэссенция американской культуры. Пуленепробиваемый воин на службе капитала, лишенный свободы и надежды (полотно «Свобода, ведущая народ» намекает), продолжает демонстрировать виртуозное владение телом и оружием, пока сам фильм толкует о преступлении и наказании. Судьба помогает смелым, прошлое определяет будущее, каждый получает по заслугам, и у всего есть своя цена. Мрачный герой готов пойти на мир, но только на своих условиях, ибо в жизни так и не нашлось места ни поэзии, ни смыслу. И как завещал Мельвиль, нет более глубокого одиночества, чем одиночество самурая, обреченного на смерть.

Фотографии: «Атмосфера кино»