DJ Dimixer: «Появилось еще больше уверенности в том, что в этой жизни возможно все»

О попадании на ледокол

Я долгое время проводил в Москве и не только лекции и мастер-классы на тему музыки, в эту экспедицию меня взяли в экспедицию в качестве эксперта. Я стал участником проекта, в котором моими спутниками оказались около 70 старшеклассников — победителей конкурса «Большая перемена — 2021».

Мне удалось построить на борту ледокола студию звукозаписи с кучей оборудования, с ее помощью я записывал песни с наиболее талантливыми ребятам.

Я взял с собой кучу оборудования, начиная от микрофона и контроллеров и заканчивая студийными мониторами. Это был непростой момент, так как все оборудование согласуется сильно заранее. По технике безопасности я не мог изменять стены кают и в принципе оказывать на них воздействие, поэтому звукоизоляцию я там не делал и звукопоглощающие панели не ставил. Также все стойки, особенно микрофон, пришлось привязать к полу, так как на ледоколе постоянно качало, а в момент прохождения больших льдин неимоверно трясло, примерно как у меня на родине в Иркутске в момент землетрясения.

Все каюты, как правило, были рассчитаны на двух человек. К моему удивлению, мне выдали самый крутой номер, там я жил со своим приятелем — певцом Стасом Море (для его песен я записывал голоса детей на ледоколе).

Об активностях на ледоколе и звукозаписывающей студии

График на ледоколе все дни экспедиции был очень плотный, лекции каждый день. И даже мне, человеку не из науки, было безумно интересно их посещать. Все лекции так или иначе были связаны с наукой и «Росатомом». Также были различные конкурсы, например «Арктиковидение» — аналог «Евровидения», и мне даже выпала честь быть в жюри.

Кроме того, на борту были баня, бассейн, тренажерный зал и даже небольшой спортивный зал. Играть в волейбол прямо на борту атомного ледокола, да еще и в движении, — это невероятные ощущения. Зарядку по утрам у нас вела трехкратная олимпийская чемпионка — синхронистка Алла Шишкина.

Еще на ледоколе был настоящий ресторан с приглашенным шеф-поваром из Санкт-Петербурга, но кормили в нем только пассажиров, у экипажа столовая находилась на этаж ниже, и меню там было гораздо проще. Нас же постоянно баловали, среди прочего — свежими фруктами, стейками и креветками. Алкоголя, правда, не было. Говорят, на туристических платных рейсах, которые, как правило, ходят в августе, кормят еще лучше.

О высадке на Северный полюс

В субботу, 23 июля, мы добрались до точки Северного полюса (90°00′00″ северной широты). На этой точке ледокол остановился, далее последовал протяжный гудок, а после глава нашей экспедиции — почетный полярник Виктор Ильич Боярский произнес по громкой связи заветные слова о том, что мы добрались до Северного полюса. Но самое интересное произошло дальше. Далеко не в каждом месте на полюсе можно высаживаться, так как лед везде разный. Поэтому ледокол четыре часа искал подходящую льдину для высадки.

После этого первыми на лед спустились ребята из «Русской Арктики» с ружьями для того, чтобы минимизировать встречу человека с белым медведем. Они сделали обход и встали по периметру лагеря, так как ранее бывали случаи, когда медведей видели прямо на льдинах.

О выступлении на Северном полюсе

В день высадки на Северный полюс мне удалось осуществить поставленную цель — сыграть самый северный диджей-сет. Происходил он на ледоколе. Диджейку с аппаратурой и со мной было решено расположить практически на самой верхней точке ледокола, возле радаров. Самое главное, что удалось затащить всю аппаратуру и стол по вертикальной лестнице на нужное место.

Вайб был потрясающий, хоть летом в Арктике всегда полярный день, ощущение вечера все же присутствовало и какой-никакой закат мы смогли наблюдать. Музыку для сета я постарался подобрать максимально подходящую ошеломляющим видам, сделав акцент и на мощь ледокола, способного расколоть любые льдины. Поэтому подготовленный мной сет в стилях прогрессив-хаус и мелодик-хаус вписался идеально

Конечно же, я сыграл кучу своих эксклюзивов, в том числе и написанный на борту ледокола редкий трек «Arctica». Иначе зачем я там строил студию!

Также было приятно наблюдать и за танцующей толпой: на танцпол вышли не только участники экспедиции, но также экипаж и даже официанты. В итоге, час моего выступления пронесся как несколько минут.

Ближе к концу выступления, ледокол ожил и начал активно выбираться из оков льда, увеличивая скорость. Поднялся сильный ветер. И все оставшиеся минуты я пытался устоять на ногах, удерживая стол с аппаратурой.

О белых медведях и другой местной фауне

Медведи были, но ситуация сложилась таким образом, что именно я их не повстречал. Каждый раз, когда сотрудники ледокола видели зверей, нас оповещали по громкой связи — и мы все вылезали. Но в момент обнаружения белого медведя именно я был на экскурсии в самом сердце ледокола, практически возле атомных реакторов, и оттуда я физически бы не успел подняться на палубу и посмотреть медведя. Зато я видел дельфинов и сотню птиц, похожих на мини-пингвинов, их называют кайры.

О температуре на Северном полюсе

Так как было лето, сильных морозов мы не застали. Максимум — это минус 5–10 и сильный ветер. В Сибири морозы были намного злее, конечно, ну и на том же Южном полюсе даже в самые теплые дни намного, намного холоднее. Не поверите, но в Арктике совершенно нет запахов. Пахнуть нечему, так как там ничего не растет. Один лед. И даже нет этого пресловутого икарусно-автобусного запаха, так как ледокол питается только атомной энергией.