Весной уральский художник Рома Бантик выпустил две серии арт-объектов из металлолома и переплавленной военной техники — бывшего танкового двигателя и пушки корабля. Рома рассказал «Большому Городу», как родилась идея безотходного арта и как он начал заниматься литейной живописью прямо на действующем производстве в Первоуральске.

Автор: Соня Глухова

Арт-объекты из литья

Я начал делать арт-объекты из литья еще в 2020 году, когда всех закрыли по домам во время пандемии. В тот момент я вернулся из тура с выставками по России, где показывал холсты, написанные акрилом. Тогда после череды поездок у меня впервые появилось время остановиться, отрефлексировать процесс моей деятельности и понять, куда я хочу двигаться дальше. Я понял, что не хочу оставлять отходы в процессе создания работ — а после создания одного живописного холста остается пленка, много пустых пластиковых банок, плюс требуются кисточки, для изготовления которых используют шерсть животных. Поэтому я решил уйти в перформативные практики, но со временем понял, что не могу совсем отказаться от живописи. И долгое время думал о том, как я могу сделать свои художественные практики более экологичными.

Однажды я готовил завтрак и увидел в окне парня, который ходит в палисаднике и что-то отмеряет своими шагами. Я стал наблюдать за ним, и в один момент он меня заметил — тогда я помахал ему рукой, а он мне в ответ. И я решил, пока остывает каша, сходить и познакомиться с ним. Парнем оказался Дмитрий Хомутов — один из двух основателей литейного цеха Intermold, где занимаются литьем разных конструкций, объектов и элементов благоустройства. На следующий день он привез меня в цех, чтобы я посмотрел производство и, возможно, чем-то вдохновился. И я решил попробовать делать расплавленным металлом то же самое, что обычно делаю краской.

Весь процесс создания работ происходит прямо в цехе, который находится в Первоуральске. Сначала мы отбираем в металлоприемниках технику, которая вышла из строя, затем нагреваем при температуре 777 градусов, а когда эти объекты обретают жидкое состояние, я пишу таким металлом живопись. Это происходит в том же цехе, где рабочие отливают какие-то промышленные детали — они же в процессе и обучили меня приемам работы с литьем. Иногда рабочие смеются над тем, что у меня получается, ведь с профессиональной точки зрения это — производственный брак.

Со временем я осознал, что в литье есть большая привязка к Уралу — месту, где я родился, потому что наш край всегда считался индустриальным и тесно связан с промышленностью, металлом. А главное — в этих экспериментах с литьем металла я нашел ответ на то, как продолжать делать работы из возобновляемых ресурсов. Например, если работа мне не нравится, я могу просто переплавить ее во что-то другое.

Сделать создание арт-объектов полностью экологичным оказалось невозможно — даже сейчас в процессе расходуется электроэнергия. Зато теперь мои работы сделаны из объектов, которые вышли из строя. То есть в прошлой жизни моя живопись была мотором, поршнем, плафоном, корпусом, двигателем и чем-либо еще, что больше не пригодно для использования. Получается, что мое литье — это процесс перерождения.

Арт-объекты из бывшего танкового двигателя

Летом 2021 года в цех привезли тонну вышедшей из строя техники, и в этой куче металлолома находился очень крупный объект — оказалось, что это танковый двигатель. Он выглядел устрашающе и был тяжелее остального лома. Для переплавки весь металлолом помещают в тигель — если говорить простыми словами, то это большая кастрюля, в которой металл под воздействием большой температуры становится жидким. Танковый двигатель был таким большим, что не помещался в это оборудование, поэтому я до последнего откладывал старт. В итоге я начал работать с ним только в начале февраля 2022 года. Тогда я еще не придавал этому значения: напротив, думал о том, что вскоре военная техника больше не будет нужна и люди начнут создавать из нее нечто созидательное. Когда меньше чем через месяц началась «спецоперация», у меня пропало желание заниматься искусством.

До середины марта я даже не вспоминал о последней серии работ, а затем осознал, что все они отлиты из бывшего танкового двигателя, и абсолютно иначе посмотрел на результат. Понял, что сделал нечто адресованное миру и нужно обязательно показывать эти объекты другим. Так я начал ходить с ними по улице и отвечать на вопросы прохожих — в Первоуральске, Екатеринбурге, Владимире, Москве и Париже. Я рассказываю о создании своих работ и документирую подобные диалоги. Например, первый разговор состоялся в строительном магазине. Женщина на кассе спросила меня про литье, а на рассказ ответила: «Здорово, одним танком меньше».

Всего из военной техники у меня вышло две серии работ. Первая сделана из бывшего танкового двигателя, который использовали в 70-е годы, и, вероятно, этот танк прошел Афганскую или чеченскую войну. Вторая серия работ сделана из пушки военного корабля. Любую работу можно приобрести — для этого достаточно написать мне в директ (власти РФ считают Meta Platforms Inc., которая владеет Facebook и Instagram, экстремистской организацией, ее деятельность на территории страны запрещена. — Прим. ред.).

Моя живопись всегда была посвящена перемещению людей между пространствами, границами государств, в целом исследованию границ эго и его перерождения. Мои работы — это визуальная поэзия. Физические произведения перемещают героя в разные точки мира, так как название каждого арт-объекта выбирается по геометкам, которые кто-то создал, а я просто нашел в интернете. Я давно обращаюсь к мирной тематике, а теперь усиливаю высказывание с помощью переработки военной техники. Потому что, каким бы ни было искусство, оно не может игнорировать эпоху.

Фотографии: Рома Бантик