Автор: Света Коваленко

Британская писательница Эми Липтрот стала известна после выхода дебютного романа «Выгон» в 2016 году, в котором рассказала о борьбе с алкогольной зависимостью на отрезанных от мира Оркнейских островах. Дебют принес писательнице сразу две награды — премию Уэйнрайта за лучшую книгу о природе и премию британского ПЕН-клуба за лучшую автобиографию.

Спустя шесть лет, в 2022 году, Липтрот выпускает второй роман. Он вышел в издательстве Ad Marginem в переводе Анастасии Басовой. «Момент» начинается ровно в том месте, где заканчивается «Выгон». Одиночество и внутреннее (не)устройство мира заставляют писательницу покинуть укромную Шотландию и отправиться в Берлин, где она надеется обрести любовь и новую себя. Журналистка и писательница Света Коваленко рассказывает, как и с помощью чего Липтрот исследует пространство и глубину личности. А если вы в Тбилиси, обсудить роман можно будет 28 января в «‎Итаке»: издательство проведет там книжный клуб*.

Непоследовательность как структура повествования

Всего в «Моменте» 17 глав. Их названия отражают единение природы и технологий, современности и древности: «Исследование сердца по картам Google», «Цифровые кочевники и призраки», «Дикие обитатели интернета».

Кроме названия, у каждой главы есть подзаголовок, соответствующий имени одного из ежегодных полнолуний. В году бывает 12 или 13 полных лун. Коренные американцы, а позже и другие народы по всему миру придумывали имена для каждого полнолуния, связывая их с временами года и сельскохозяйственным календарем. Например, одно из названий июльского полнолуния — Грозовая Луна, из-за частых штормов в этом месяце. Липтрот тоже начинает повествование в июле рассказом о том, как ее штормило в родной Шотландии.

«У меня был скелет хорошей жизни, но без сердца внутри. Последние два года я носила одну и ту же теплую одежду. Мои летние и нарядные платья висели в шкафу нетронутыми. Раньше я фотографировала только людей, теперь — небо.

Главным событием дня были встречи с птицами. То я видела самца полевого луня, пролетевшего мимо моей машины, как серебряная стрела, то двух комично воркующих в гавани гаг.

Я жила на одинаковом расстоянии от обоих родителей и была связующей нитью между ними. Они развелись десять лет назад и осторожно выпытывали у меня информацию друг о друге.

Я пыталась сделать вид, что всё в порядке, расслабиться и быть благодарной за то, что у меня есть, но стремление к большему меня не оставляло. То же желание и вера в себя, которые меня мотивировали, вызывали разочарование. Боль была побочным продуктом моих амбиций».

Уже в следующей главе Липтрот покидает Оркнейские острова и отправляется в путешествие с конечной точкой в Берлине, где и будет происходить почти все действие «Момента». А Луна будет сопутствовать ей не только в подзаголовках глав, тонко и точно обозначая происходящее, но и в попытках воссоединиться с ритмами природы и города, времен года и суток. И найти в этих ритмах свое утешение.

При этом, несмотря на четкую структуру — наличие глав и систему заголовков, — книгу пронизывает ощущение неустроенности. Сперва читателю может быть неуютно в тексте. Но на самом деле нам всем знакомо это чувство бессистемности, когда на ноутбуке открыто множество вкладок, рядом лежит телефон, а в качестве фона — новый сериал на Netflix. Мы постоянно отвлекаемся на новости, тесты в духе «Какой ты хлеб», сообщения друзей и скроллинг ленты. Так и Липтрот ведет повествование — перепрыгивая из одной вкладки на экране в другую; из одного приложения — в следующее. Она скользит по Берлину так же, как скользит стрелка по карте в гугл-мэпс, отвлекаясь на все, что встречается ей на пути.

В поисках енотов, идентичности и любви

Вместе с Луной обновляется Липтрот, постоянно или изобретая новую идентичность, или вспоминая давно забытую. В начале «Момента», только приехав в Берлин, она декларирует об этом напрямую:

«В новом городе можно заново изобрести свою идентичность. Я хочу вести себя так, будто мне снова двадцать с небольшим: может, проколю ухо или выбрею виски, вступлю в полиаморные отношения, займусь скульптурой. Меня привлекает то, что мне кажется берлинским стилем: мюзикл „Кабаре“, сплавленный с эстетикой холодной войны, велосипеды, минимал-техно, черная одежда».

Но на самом деле Липтрот не готова переходить от слов к прямым действиям. Она приехала в Берлин, чтобы наблюдать за людьми, и в первую очередь — за собой.

Липтрот поочередно обнаруживает себя в статусе привилегированного мигранта («Мне повезло иметь паспорт, позволяющий вести образ жизни, ради которого кто-то рискует всем»); цифрового кочевника, который не оставляет ни единого следа после того, как съезжает из арендованной комнаты, а между съемными квартирами ночует на диванах друзей; старшего представителя поколения миллениалов, который провел в интернете больше часов своей жизни, чем в школе.

Героиня «Момента» опирается то на шотландское происхождение, то на (не)знание языка, то на людей, чьих имен она не называет. Каждый новый знакомый и друг скрывается за инициалом Б. В день летнего солнцестояния Липтрот идет в техно-клуб «Бергхайн», где оказывается среди людей, находящихся под воздействием алкоголя и наркотических веществ. Она трезва и чиста — к этому времени Липтрот ничего не употребляет и не пьет алкоголь уже больше четырех лет. Она двигается вслед за музыкой, сравнивая танцпол с морским дном, а других посетителей клуба — с обитателями морской фауны, и подходит к кульминационной идее «Момента»:

«Я ищу часть себя, которой лишилась. Я избавилась от зависимости, но не хочу потерять саму себя — ту высокую храбрую девушку с длинными бледными руками и румянцем на щеках. Я гонюсь за ней, пробираясь сквозь толпу на танцполе. Я мельком вижу ее белые плечи, ее подрагивающий подбородок, сумочку на плече, следующую за ее движениями. Она все время уплывает от меня».

И здесь «Момент» становится полноправным преемником дебюта Липтрот — романа «Выгон». В первой книге писательница описывала избавление от зависимости, во второй пришла в закономерную точку — к поиску себя.

Человек с опытом зависимости, отказываясь от алкоголя, не просто лишает себя выпивки. Он попадает в абсолютно новый, трезвый мир и учится выстраивать жизнь заново. Существуют работы, которые подтверждают, что люди способны переживать избавление от зависимости как потерю идентичности. В таких случаях выздоровление часто включает повторное открытие себя в прошлом или поиск новой опоры в настоящем.

Исключение алкоголя образует временные и смысловые лакуны во всех сферах жизни. Человек больше не может проводить время так, как он привык прежде; с теми, с кем он привык прежде; там, где он привык прежде. Создавать новые жизненные сценарии и паттерны поведения становится необходимостью. Путешествия и состояние влюбленности отлично восполняют эту потребность.

В одном из интервью Липтрот говорит, что у нее было желание вступить в отношения с мужчиной, и поэтому она отправилась в Берлин — чисто статистически проще встретить свою судьбу в мегаполисе, чем на архипелаге в Северном море. Но на деле познакомиться с кем-то, влюбиться и выстроить отношения оказывается так же сложно, как увидеть енота в городе.

Липтрот трепетно относится к флоре и фауне, изучая пространство с энциклопедическим рвением, поэтому, узнав, что в Берлине живет популяция енотов, считает своим долгом встретить хотя бы одного. Для этого она гуляет по ночам (еноты особенно активны в сумерках и на рассвете); узнает у друзей, случалось ли им видеть енотов в городе (один из них видел енота на балконе 12-го этажа); пытается думать как енот — быть упорной и легко приспосабливающейся. Но все тщетно. Липтрот пишет:

«Я хочу увидеть енота, но для этого мне нужно рано встать и караулить у мусорных контейнеров или же гулять допоздна и забраться куда-нибудь очень высоко».

И это точное описание процесса поиска партнера. Липтрот удалось забраться высоко и спустя пять месяцев пребывания в Берлине влюбиться в мужчину, с которым она познакомилась в интернете. А вот увидеть енота — не удалось. Впрочем, стремительный роман, который поднял Липтрот на эмоциональную вершину, закончился так же стремительно быстро. И вернул ее к раскопкам — личной жизни бывшего в социальных сетях и собственной идентичности, в которой теперь подсвечены главные детали: смелость, стойкость и способность создавать новые смыслы.

Психогеографический дрейф

Действие «Момента» происходит одновременно в двух локациях. Одна — физическая, и это Берлин; вторая — нематериальная, и это интернет. Липтрот исследует эти пространства на равных, подчеркивая, что огромный пласт ее жизни, как и жизни читателей, протекает онлайн.

«Я одна из старших представителей поколения миллениалов. Электронная почта у меня появилась только после того, как я поступила в университет, в самом конце двадцатого века, но стоило мне получить доступ в интернет, как я пришла в восторг и подсела на него. Это было похоже на турбоверсию фанатского журнала, на который я подписалась еще подростком на острове. Вскоре я стала активным пользователем электронной почты, затем различных форумов, затем блог-платформы Live Journal и социальных сетей Friendster и Myspace, прототипов Facebook. Большую часть дня в офисе я поочередно заходила на эти сайты, проверяя обновления. Потом, в 2008 году, интернет пришел в мой телефон. Уже пятнадцать лет я провожу значительную часть времени онлайн — это дольше, чем я училась в школе. Четвертое измерение интернета — часть моего сознания, и многие мои сны полностью цифровые».

Липтрот буквально манифестирует, что в современном мире больше не существует разделения между реальной жизнью и интернетом. Люди засыпают и просыпаются с телефоном в руках, проводят время за ноутбуком на работе и во время отдыха, влюбляются, дружат и расстаются в Сети. Интернет и есть реальная жизнь.

Во второй половине 50-х французский философ, революционер и писатель Ги Дебор написал ряд эссе, объединенных темой «психогеографического изучения урбанизма». Под этим термином подразумеваются наблюдения человека за собой и уличной средой в процессе спонтанного движения сквозь общую композицию крупного города. Одно из эссе Ги Дебора называется «Теория дрейфа» (Theory of the Dérive, 1958), в нем философ вводит понятие «психогеографический дрейф», а также описывает эту процедуру.

«Тот или те, кто пускается в дрейф, на более или менее продолжительное время порывают с общепринятыми мотивами к перемещению и действию, а также со своими обычными контактами, с трудом и досугом, чтобы повиноваться импульсам территории и случающихся на ней встреч. Элемент непредсказуемости играет здесь не столь решающую роль, как может показаться: с точки зрения дрейфа, каждый город имеет свой психогеографический рельеф с постоянными течениями, неподвижными точками и водоворотами, затрудняющими доступ в некоторые зоны или выход из них».

Ги Дебор. «Психогеография». Совместная издательская программа музея современного искусства «Гараж» и издательства Ad Marginem

Неизвестно, осознанно или нет, но Липтрот дрейфует в двух измерениях на протяжении всего романа, концентрируясь на разных объектах исследования. В Берлине это и вышеупомянутый поиск енота, и бердвотчинг, и островки безопасности среди оживленных автомобильных дорог. В интернете Липтрот пальцем раскручивает земной шар в Google Earth, приближая и отдаляя города и размышляя, куда она отправится дальше. Эта оптика позволяет увидеть знакомые пространства с другого ракурса — в неизведанной ранее динамике и, поддавшись этой динамике, вновь посмотреть на себя. Увидеть свои привилегии и слабые места, процесс гибели и исцеления, затухание и новую любовь.

«Поцелуй меня в промышленной зоне.

Поцелуй меня на пешеходной зоне в центре города.

Поцелуй меня в зеленом поясе. Поцелуй меня на линии перемены даты.

Поцелуй меня во флоатинг-камере. В барокамере.

Поцелуй меня, когда твое лицо онемело от холодной воды.

Поцелуй меня между сном и бодрствованием.

Поцелуй меня в восемь минут между взрывом Солнца и тем мгновением, когда мы узнаем об этом здесь, на Земле. Поцелуй меня в вечном после».

* Meta Platforms Inc., которой принадлежат Facebook и Instagram, признана в России экстремистской организацией, ее деятельность на территории страны запрещена.

обложка: Ad Marginem