В марте в издательстве Ad Marginem выйдет сборник творца русского конструктивизма Александра Родченко «Опыты для будущего. Дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания».

Вся жизнь была для Родченко непрекращающимся творческим процессом, серией «опытов», которые прекрасно отражены в его текстах разных лет: в беспредметных стихах, посвященных его будущей жене Варваре Степановой, в личных заметках, полных восхищения и удивления от погружения в мир искусства, в статьях, посвященных фотографии и дизайну или «конструированию вещей», в записях о работе с современниками и друзьями — Маяковским, Ганом, Мейерхольдом, Кандинским и другими.

Родченко удалось очень точно передать ощущение современной ему эпохи революционных открытий, смелых экспериментов, для которой, как писала Варвара Степанова, «будущее — единственная цель». «Большой Город» публикует фрагмент из сборника.

«Опыты для будущего. Дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания»

Свобода творчества кажется невероятной.

«И в жизни мы, человечество, есть опыты для будущего», — писал Родченко в своем манифесте «изобретателя новых открытий от живописи» — тексте «Все — опыты», представляющем концентрацию его творческого кредо.

Он постоянно борется с искусством в это время. Странно, художник — и вдруг пытается то свести искусство к изобретательству форм, то только к живописному мастерству и развитию техник, то только к конструированию. Он даже заявляет, что «искусство уничтожится необходимостью и комфортом».

Но нужно знать, что он имеет в виду под понятием «искусство». Он не призывает закрыть и уничтожить музеи. В какое-то время он также принимает участие в спасении и сохранении художественных ценностей и коллекций, ездит по художественно-производственным мастерским Московской области как представитель Отдела ИЗО Наркомпроса.

Для него классическое искусство осталось в прошлом. Он допускает, что кому-то — любителям, искусствоведам, профессионалам ― оно нужно и сегодня. Но самое основное «искусство», с которым он борется, — это халтура и подделка под творчество. Делает это он ради того, чтобы расчистить путь новым, молодым силам художников, не связанных традициями и канонами, смело творящих свои непонятные для широкой публики произведения.

«Через 20 лет Республика этими холстами будет гордиться», — пророчески заявляет он в статье для раздела «Искусство» газеты «Анархия» о значении беспредметного творчества. Он доказывает, что неожиданный прорыв в живописи — это не тупиковый путь, но разведка возможностей искусства. В этом смысле он становится одним из основателей многих возникших позже «измов» искусства, использовавших достижения техники и науки в качестве новых инструментов и средств. Это и кинетическое искусство, оп-арт, компьютерная графика, минимальное и концептуальное искусство. Спор 1920-х годов о том, в каком направлении пойдет развитие искусства, будет ли оно предметным или беспредметным, отомрет ли или нет живопись, разрешается для Родченко в равноправии всех тенденций. Именно так он видит комплектование и экспозицию Московского музея живописной культуры, где работает в это время заведующим музейным бюро. Но его лично интересуют прежде всего новые, еще не возникшие виды творчества, связанные со светом, радио, движением, новыми измерениями пространства. Науку, развитие представлений о Вселенной, теорию относительности и исследование материи — он считает наиболее актуальными стимулами для художественного творчества. Он работает без оглядки на прошлое, не ожидая никакого немедленного блага для себя. Он и позже писал, что не мог понять, что побуждало его к творчеству. Казалось, он должен был любой ценой помочь воплотиться каким-то универсальным идеям формы.

Фактически все его время было занято то какими-то служебными обязанностями, то общественной деятельностью, то дискуссиями 1920–1921 годов в только что созданном по инициативе художников Институте художественной культуры при Отделе ИЗО Наркомпроса. И тем не менее находится время не только для живописи, пространственных конструкций, но и для сочинения текстов, того творческого кредо, в котором он описывает область своего творчества. Текст становится частью живописного произведения.

Итогом этого периода становится составленный Родченко план автомонографии, разъяснение для коллег и будущих исследователей искусства задач своего творчества. Он выстраивает единую цепь своих экспериментов, подводящую к неизбежности рождения нового направления — конструктивизма и нового вида проектной творческой художественной деятельности — дизайна.

Источник и Обложка: Ad Marginem