Почему люди начинают ненавидеть свое собственное тело

И если по поводу насилия над Жасмин родители предпочли молчать, то на другого рода комментарии в отношении ее тела они не скупились. Жасмин в любой момент могла, не задумываясь, перечислить их высказывания и обстоятельства, при которых они были сделаны, — все те случаи, когда ей говорили, будто с ее телом что-то не так. Как правило, эти комментарии сопровождались шлепком тыльной стороной ладони по коже, свисавшей у нее по бокам. Девушке постоянно напоминали, что кто-то другой следит за ее размерами, ее фигурой, за ней самой, а значит, ей тоже нужно за всем этим следить.

Десятки лет спустя Жасмин заговорила о том, что всю жизнь ее преследует ощущение, будто кто-то наблюдает за ней со стороны. В тот вечер она рассказала мне о случае, который произошел с ней в ресторане. Делая заказ, Жасмин не могла перестать беспокоиться о двух вещах: что думает официант о ее заказе и что все остальные посетители думают о ее теле. Она делала ровно то, чему ее с детства учили: считала, что за ней наблюдают, тревожилась за то, как она выглядит со стороны, и ожидала осуждения. С того момента, когда мать шлепала Жасмин по свисающим бокам, прошло много времени. Но она продолжала мысленно шлепать себя сама, наказывая тем самым за «грехи» своего тела. По словам девушки, так она хотя бы могла контролировать непокорное тело, прежде чем это попытается сделать кто-то другой, подвергнув ее насилию любого рода.

Образ тела

Подобно Жасмин, большинство людей думают о своем теле с точки зрения того, как оно выглядит со стороны. Такое мышление настолько въелось нам в голову, что когда я говорю и пишу про человеческое тело, многие думают, будто речь идет о внешности. Люди привыкли воспринимать себя как объекты, двухмерные версии самих себя, образы, которые могут нравиться или не нравиться, которые кто-то может критиковать или превозносить. Зачастую мы начинаем воспринимать тело как внешний объект задолго до того, как понимаем, что значит быть самими собой.

Термин «образ тела» впервые появился в середине двадцатого века, когда австрийский психиатр Пауль Шильдер определил его как «картина нашего собственного тела, которая формируется в нашем сознании, то есть то, каким наше тело представляется нам самим». Если короче, образ тела — это то, что человек думает о своей внешности. Дальнейшие исследования и теории привели к расширению определения, данного Шильдером. Тем не менее под этим понятием чаще всего подразумевается то, как мы воспринимаем и оцениваем свою внешность, насколько это восприятие точно, что мы чувствуем по поводу всего этого и как мы себя в результате ведем.

На каких критериях основана эта оценка? Каким должно быть желаемое тело? Наш опыт влияет на восприятие, а это значит, что используемые критерии передаются нам через: а) комментарии, которые другие люди оставляют о нашем теле; б) то, как они говорят о своем собственном теле; в) изображения, которые мы рассматриваем. Конкретные слова, подтекст и то, что остается незамеченным или невысказанным, тоже участвуют в процессе их формирования. В исследованиях на тему образа тела ученые называют это трехсторонней моделью влияния. В культуре существуют определенные идеалы в отношении тела. Они диктуют, какое тело следует хвалить, а какое — изменить. Эти идеалы посредством прямой и косвенной коммуникации передаются нам через три основных источника влияния: родителей, СМИ и сверстников.

Моя первая книга была посвящена тому, как мысли об образе тела передаются от одного поколения женщин другому словно семейные реликвии. В своих исследованиях на эту тему я обнаружила, что дети замечали все нюансы убеждений своих родителей, даже когда родители не знали, что они смотрят или слушают. Это происходило и когда родители вообще не осознавали, что что-то «говорят». Так, выросшие дети помнят, что мужчины в их семье получали за ужином две порции, в то время как женщины — только одну. Они помнят, как в детстве пришли к выводу, что «быть толстым плохо», потому что подслушали, как их матери пренебрежительно высказывались о своем теле перед зеркалом или в раздевалке. Все это примеры косвенной коммуникации со стороны родителей.

Основанные на чувстве стыда косвенные коммуникации наносят не меньше вреда, чем прямые. Насмотревшись и наслушавшись всего этого, ребенок может начать выстраивать систему взглядов о хорошем и плохом теле, сам того не замечая. Это не значит, что я хочу возложить вину на родителей. Но каждый из нас формирует или укрепляет культуру, которая причиняет вред и ему самому. Если вы родитель, педагог или человек, имеющий привилегию как-то влиять на жизни других людей, очень важно следить за тем, как вы воспринимаете себя, что говорите о себе, какие у вас идеалы в отношении тела. Тогда своим поведением вы будете подавать хороший пример. Родители также используют и прямую коммуникацию, как это было в семье Жасмин. Они могут сказать что-то вроде: «Хорошее тело должно выглядеть как...» или «Никогда не надевай этого...», «Надеюсь, ты никогда не будешь так выглядеть...» Эти послания трудно пропустить.

СМИ и сверстники тоже являются источниками прямой и косвенной коммуникации относительно нашего тела. В СМИ порой прямо говорят, что «быть толстым плохо» или «сделайте свою кожу более гладкой», «отбелите свои зубы» и так далее. Подобные прямые послания призваны вызывать у нас такое недовольство собой, чтобы мы непременно купили то, что нам пытаются продать. Например, программы для похудения, крем для кожи, отбеливающую зубную пасту. Покупка устранит нашу неудовлетворенность или отвращение по отношению к своей внешности.

Косвенная коммуникация СМИ происходит, например, когда мы видим только определенные типы тела в рекламе. Почему в рекламных роликах не бывает толстых людей? Почему на церемониях вручениях крупных наград так много белых кинозвезд? Почему мы видим только телевизионных персонажей с определенным типом внешности? Внешний вид людей, рекламирующих определенные продукты, также формирует наше представление об идеальной внешности.

Что касается влияния сверстников, то чаще всего прямая и косвенная коммуникация о внешности принимает форму приветствия. Мы говорим такие слова, как «хорошо выглядишь», и оставляем другие подобные комментарии, когда впервые видим друг друга. Наш мозг замечает, когда реакция друзей меняется, особенно если внешность играет для нас самих важную роль.

Исследователи в области расстройств пищевого поведения и люди, сами живущие с этими расстройствами, часто замечают следующую закономерность: после похудения в результате экспериментов с ограничениями в еде и беспорядочным питанием количество хвалебных комментариев от окружающих увеличивается. Вместо того чтобы разглядеть бедственное положение человека, его потребность в поддержке, люди поощряют поведение, развивающее его болезнь. Когда мы поздравляем человека с тем, что он похудел, то поддерживаем предвзятое отношение к весу на уровне культуры. В конечном счете это вредит каждому из нас и может вызывать у нас стремление изменить свое тело и тем самым набить себе цену в глазах окружающих. Такая система приводит к зависимости нашей самооценки от чужого мнения и постоянному стремлению к одобрению.

Кем бы вы в этой жизни ни были, такая зависимость не сулит ничего хорошего. Однако она становится особенно острой проблемой с возрастом. Это в большей степени касается женщин, чем мужчин, поскольку с процессом старения связан двойной

стандарт. Принято считать, что с возрастом престиж мужчин повышается, в то время как женщина теряет свою ценность, так как перестает рассматриваться в качестве сексуального объекта. Между тем старение тела остро воспринимается и некоторыми мужчинами, когда они начинают лысеть, у них вырастает живот, появляются проблемы с эрекцией и происходят другие изменения, из-за которых тело начинает отходить от общепринятого идеала.

В ходе своих исследований в аспирантуре я пришла к одному любопытному выводу. По мере того как женщины стареют и все больше отдаляются от существующих стандартов красоты, связанных с молодостью, худобой, репродуктивной способностью и сексуальностью, перед ними встает выбор. Они могут приложить дополнительные усилия для поддержания социально значимого образа, а могут вообще выйти из игры и обрести свободу, отпустив связанные с телом ожидания, которые они несли в себе с момента полового созревания. С точки зрения внешнего вида старение, на первый взгляд, — это потеря. Между тем иногда удаление от идеала служит напоминанием о том, что все это время он был какой-то нереальной конструкцией, которая на самом деле не давала свободы. Старость предоставляет возможность отказаться от попыток изменить свое тело, мотивированных чувством стыда за него.

Лужайка перед домом

Нам много говорят о нашем теле, но все умалчивают об одной простой вещи: все, что обещают при достижении идеала, — ложь. Абсолютная ложь. Так, нам говорят, что идеальный внешний вид сделает нас беззаботными, сексуально привлекательными и довольными собой. На самом же деле, как показывают исследования, тем, для кого самоуважение определяется внешностью, усердная работа по достижению идеального тела не приносит ожидаемого облегчения и чувства защищенности.

Скорее они начинают еще больше бояться нежелательных изменений своей внешности и еще больше на ней зацикливаются. А у тех, кому не удается приблизиться к совершенству, зачастую возникает ощущение, что с ними что-то не так. Просто потому, что они не могут вписать свое абсолютно нормальное тело в рамки нереального, недостижимого идеала. Представьте, что вам посчастливилось стать владельцем дома. В нем имеются всевозможные ресурсы, которые помогают вам в повседневной жизни: кладовая с продуктами, мягкие подушки в спальне, душ, в котором вы можете мыться. Вы спокойно живете в доме, пока, по прошествии нескольких лет, не выглядываете из окна и не замечаете, что все ваши соседи вышли на лужайки перед своими домами и обсуждают его. Один сосед машет вам рукой и говорит: «Мне нравится, как вы отделали дверной проем. Смотрится отлично!» Вы довольны. Приятно, когда на тебя обращают внимание. Затем другой сосед говорит: «Какая же у вас хорошая крыша. У меня намного хуже». Ниже по улице два соседа сравнивают размеры своих домов. Все это вам в новинку. Вы были счастливы, живя внутри своего дома, пока увлекательный диалог о цветах, формах и размерах не выманил вас на улицу.

Вскоре вы начинаете проводить на лужайке все больше и больше времени, сравнивая свой дом с другими. Ваш дом на вид уже не такой, как раньше, так что вы начинаете делать все возможное, чтобы привести его в порядок. Вам приятно, когда люди замечают сделанные вами изменения. Проходит какое-то время, и вы уже проводите на лужайке перед своим домом больше времени, чем внутри него. А так как зимние морозы и летняя жара не прошли для дома бесследно — двери гаража износились, краска потускнела и местами облупилась, — вы прикладываете немало усилий, чтобы поддерживать его внешний вид.

И постепенно забываете тот факт, что ваш дом изначально был создан, чтобы жить в нем, а не чтобы его оценивали; причем предполагалось, что вы будете жить внутри него, а не на лужайке. Также вы забываете, что этот дом ваш и совершенно не обязан быть похожим на соседские. Это место, где вы можете выражать свой собственный стиль, развлекаться и хранить ресурсы, необходимые вам для жизни.

Если применить эту аналогию к нашему телу, то большинство людей живет на лужайке перед домом. Мы смотрим на свое тело только снаружи и разучились входить обратно внутрь. Другими словами, настолько зациклились на своей внешности, что утратили способность чувствовать происходящее внутри. Даже если все наше внимание направлено наружу, мы рождены жить «в доме» — другого варианта попросту нет. Но когда мы начинаем понимать, что у нас есть публичное тело — тело, которое другие люди комментируют, хвалят или критикуют, — становится все труднее сопротивляться желанию покинуть дом, который всегда был нашим.

Самообъективация — это клинический термин для описания ситуации, когда человек живет на лужайке перед домом.Широкая общественность впервые узнала о теории объективации в 1997 году благодаря профессорам психологии Барбаре Фредриксон и Томи-Энн Робертс. Они описали ее как опыт нахождения женщины в патриархальной культуре, которая превращает женское тело в сексуальный объект. Девочки и женщины постоянно подвергаются объективации, однако мальчики и мужчины также все чаще становятся ее жертвами.

Когда это происходит, человек может перейти к самообъективации — начать воспринимать себя прежде всего с позиции стороннего наблюдателя. Объективация и последующая самообъективация играют центральную роль в потере связи со своим телом и чреваты различными проблемами со здоровьем, включая депрессию, расстройства пищевого поведения, злоупотребление психоактивными веществами, причинения себе вреда и сексуальную дисфункцию.

Работа психолога Кэрол Гиллиган сыграла важную роль в понимании процесса, в результате которого люди «выходят из своего дома», особенно когда речь идет о девочках и женщинах. Гиллиган вместе со своими коллегами продемонстрировала, что при изменении тела в период полового созревания они начинают воспринимать себя по-другому из-за того, как к ним начинают относиться окружающие. Если прежде по дороге в школу девочка играла в классики и обсуждала фенечки, то теперь на этом же пути она сталкивается с нежелательным вниманием со стороны проезжающих мимо мужчин или приставаниями мальчишек. Изменение тела приводит к изменению восприятия окружающего мира и осознанию того, что другие люди могут оценивать тебя в качестве сексуального объекта. Исследования Гиллиган продемонстрировали влияние этих изменений на то, как девочки ощущали себя в отношениях с другими людьми, и, как следствие, на их речь, а также на то, насколько уверенно они делились своими идеями или высказывались в конфликтных ситуациях и какие слова использовали при общении.

Девочки выходят на лужайку перед домом, когда в период полового созревания мир говорит, что им пора это сделать. К сожалению, мальчики учатся этому еще раньше, примерно в пять лет, когда они начинают общаться в детском саду или школе с другими мальчиками, которые уже научились отказываться от всего, что может ассоциироваться с женственностью. У них эти идеалы подкрепляются насмешками и физической силой. Мальчики, проявляющие нежные чувства в нашем жестком и мужественном мире, который парадоксальным образом одновременно поощряет как рациональное мышление, так и иррациональное насилие, неизбежно сталкиваются с последствиями. Девочки учатся жить на лужайке перед домом, когда начинают беспокоиться о своем внешнем виде в стремлении стать желанными. Однако выход на лужайку также может быть мотивирован и желанием убежать от того, что происходит у них дома.