Группа «Дед, Игорь и Оглобля» состоит из Дмитрия Шугайкина, Вадика Королева (оба из группы OQJAV) и Игоря Титова — актера и режиссера «Мастерской Брусникина» и солиста группы Banvivan.

Вадик и Игорь познакомились в 2016 году, и, по их собственным словам, «энергия была совершенно мощная и потрясная, но было совершенно непонятно, что с этим делать. За шесть лет мы сделали три песни и три клипа, а потом написали альбом за четыре дня». Дима считает, что его роль в группе — объединять «сексуальную энергию» Игоря с «асексуальной энергией» Вадика с тем, чтобы затем «превратить ее в никакую».

Автор: Клара Ягодинская

Клара: В самом начале интервью, пока мы ждали остальных, Дима сказал: «Тебе может показаться, что мы издеваемся, но не принимай это на свой счет». И это могло бы стать неплохим описанием альбома «И Александр, и Алексей», который мы собрались обсуждать. Говорить с ребятами было весело — так, будто я снова в седьмом классе, ем «кириешки» и ржу с друзьями над приколами, которые рождаются на месте из ничего и понятны только вам.

Игорь: У меня отменилась премьера спектакля, и я оказался в Монголии. Потом снялся в кино, но сцену решили переснимать, и я пролетел, так как улетел в Тай. Сейчас я думаю собрать музыкальную группу из ледибоев, чтобы восполнить отсутствие Димы и Вадика рядом. Я живу в Тае и планирую пойти на тайский бокс, потому что хочу вернуться домой хотя бы с тренировки. Возможно, мой новый бэнд выстрелит, и тогда мы поедем с гастролями по Южной Азии и выступим на чемпионате мира по футболу в Катаре (интервью записано до старта недавнего ЧМ. — Прим. ред.).

Клара: При первом прослушивании альбом, который вышел в сентябре, показался мне как минимум странным. Эксплицитная сексуальная тема, алкоголь и наркотики — все это сильно расходится с настроением 2022-го. Но позже я обнаружила в нем очень много поэзии об отчаянии, усталости и осмыслении раннего постсоветского времени, времени нашего детства.

Как говорят сами музыканты, прикол группы в существовании здесь и сейчас, в сиюминутном, быстром сочинительстве. Оказалось, что альбом «И Алексей, и Александр» ребята написали за четыре дня еще год назад. После они долго готовились, искали пути выхода, делали фотографии, рисовали обложки, но музыки и текстов уже не касались. В конце февраля должен был выйти первый сингл с альбома — «Сет за 700», но по понятным причинам не вышел. Таким образом, задуманный как проект про здесь и сейчас, альбом вышел практически год спустя.

«Если честно, я думал, что мы никогда не выпустим этот материал. Потом прошло какое-то время, и так захотелось его, наоборот, выпустить, может быть, даже вопреки всему», — рассказывает Вадик. Ответ на вопрос «Как продолжать заниматься искусством в это, мягко скажем, сложное время?» он сформулировал крайне лаконично: «Ничего не знаю». Но альбом никуда не делся, и, несмотря на обстоятельства, делать что-то нужно.

Игорь: С одной стороны, это время никто нам не вернет, если уж так, честно говорить. С другой стороны, за счет этого альбома мы реализуем какие-то свои духовные поиски. Мне кажется, нам просто нужно было выпустить альбом терапевтически, чтобы не загнуться. А что касается восприятия его зрителями — я сейчас вообще не знаю, кто такой этот зритель.

Если вы знакомы с другими проектами участников, то в музыке «Деда, Игоря и Оглобли» сразу услышите что-то от OQJAV и Banvivan. В итоге получается этакая смесь электроники, гаражного рока, поп-музыки и отсылок к очень разным фигурам музыкальной сцены XX века — от Deep Purple до Натальи Ветлицкой. Сами ребята говорят, что по форме музыка «Деда, Игоря и Оглобли» — это стопроцентные поп-песни, которые вы сможете услышать (и обязательно услышите) на «Авторадио». Правда, редакторам «Авторадио» придется запикать две трети треков, но Дима утверждает, что аранжировки написаны так, чтобы стандартный цензурный писк звучал «как влитой» в тех местах, где звучит что-то бранное или неуместное.

Дима: Мы много рассуждали о смыслах в этом альбоме, но важно понимать, что мы его писали нон-стопом, сразу по несколько песен в день, и для нас это была просто шутка — и в какой-то степени провокация. Но как только материал зафиксировался, и мы со стороны его прослушали, стало понятно, что там гораздо больше смыслов, чем казалось изначально. Вопрос уместности этого альбома был очень важен для нас, но на самом деле его можно и нужно воспринимать иначе, не в лоб: все зависит от того, как ты к нему подходишь.

Клара: Проект в первую очередь обращает на себя внимание отличием от других проектов ребят. Ни OQJAV, ни Banvivan не поют, например, о влагалищах (или поют, но делают это более завуалированно). Однако если прислушаться более внимательно и немного подумать, проект «Дед, Игорь и Оглобля», скорее, является их синтезом и продолжением — и с точки зрения текстов, и с точки зрения музыки.

Вадик: У каждого из нас есть свои музыкальные проекты, и у каждого проекта есть свой вектор. Мне кажется, что вектор этой группы — свобода, и это первоочередно. Наверное, в каком-то смысле для каждого из нас он является наиболее манким, потому что именно здесь мы наиболее свободны, в том числе от самих себя как художников.

Между сексуальностью и чувствами нет противоречия: отчаяние, например, тоже может быть сексуальным. То, что ярко и триггерит, всегда бросается на первый план. А потом смотришь — и оказывается, что это какая-то многослойная штука, иначе нам самим это было бы неинтересно.

Игоря, Вадика и Диму объединяет не только «Дед…». В сентябре Игорь должен был поставить рейв-оперетту «Кандид». В этом спектакле в том числе должен был играть Вадик Королев, а Дима написал музыку к перформансу перед спектаклем.

На вопрос, чем отличается для них работа над театральными и музыкальными проектами, Вадик отвечает, что театр для него — новая территория, очень манкая и желанная: «Наверное, человеку всегда интересно то, что манит, и то, чего он не умеет».

Игорь: Музыка ведет диалог с вечностью, со смертью, а театр не ведет. Потому что музыка в том или ином виде останется на века, а театр существует для того, чтобы умереть. В этом смысле театр больше похож на жизнь как таковую: ты вышел, ушел, и ничего не осталось — прямо как жизнь. В этом смысле я  за баланс между жизнью в настоящем и поисками в вечности.

Дима: Вадик предложил сделать новую песню, идею которой мы прорабатывали, еще когда писали альбом. Тогда не получилось, а сейчас его все просто проигнорировали. А я в городе дорог и будто уже вообще ничего не планирую. Только полететь на отдых в Египет, а если нет — то устрою скандал. Сейчас меня спасает только секс с любимой женщиной и спонтанные покупки.

Игорь: Я ленился и в более простое время, а сейчас у меня есть «уважительная» причина. Лень вдохновляет на сон и бездействие — и это тоже круто, это рок.

«Сметана и Зелень»

Вадик: Это первый трек, который мы написали. Мы просто сидели на кухне и думали, с чего начать. Я увидел чипсы, и тут родились какие-то первые строчки, а потом и название альбома «И Алексей, и Александр». Потом я вспомнил, что все мои знакомые уходят: либо из-за передозировки, либо из-за суицида — и это тоже зафиксировано в песне. То есть можно сказать, что в плане формы это поп-песня, но она о важных нам вещах.

«Сет за 700»

Вадик: Припев «Сет за 700 за тот столик» появился, когда я сходил на встречу с подругой; там были настойки, и у меня родился такой припев. А то, что поет Игорь про халапеньо, я вообще не понимаю, но мне очень нравится.

Игорь: Я тоже не понимаю, но пою.

«Сатана»

Вадик: Мне кажется, заготовки к этому треку появились еще в 2016 году. В ноябре мы все писали этот трек параллельно: у меня еще не родился текст, а Дима уже начал что-то делать, появился какой-то ритм, мелодия. Это было круто, потому что мы все были в процессе. Самая манкая часть — это припев, но это не припев в классическом смысле этого слова, потому что припев должен повторяться, а мы почему-то решили, что он должен быть один: такое золотое место всего трека.

Дима: Мне нравится думать об этой песне, что Вадик поет «мне нравится твоя спина и волосы» про мужскую спину и волосы на ней.

«91»

Вадик: Это трек про 91-й год и 91-й бензин. В большинстве случаев у нас, за некоторыми исключениями, кто что написал, то и поет. В этом плане классная работа на этом треке: все мы по очереди, как «Каста», поем куплеты, которые написали.

Дима: Мы же все выросли во дворах, и для нас это неотъемлемая часть нашего формирования. Кроме Вадика: он во дворах уже старился. И в целом дворовая эстетика нам всем очень свойственна, потому что музыка в России появлялась во дворах, с гитарами, и мы на этом выросли.

«Русалка»

Дима: Здесь абсолютный разрыв происходит на куплете Игоря, потому что Вадик кричит и, наверное, что-то доказывает, а у Игоря — часть про очень глубокое и личное. Кстати, «Русалка» — мой самый любимый трек с альбома, именно из-за куплета Игоря. Иногда я просто его включаю, ставлю на повтор и слушаю, когда принимаю ванну. Правда, у меня нет ванны, только душ.

«Мы вместе»

Дима: Вообще, корни этой песни идут из 90-х годов, но это неважно, не все это замечают. Вадик эту штуку напевал много лет, и я прямо долго настаивал, что эта песня должна существовать, потому что она просто супер. Как Вадик.

«Заплыв»

Вадик: Пока мы писали альбом, вообще не выходили из дома, а когда писали трек «Заплыв» — поссорились. Когда стало понятно, что музыки больше не будет, мы вышли на улицу. Тогда только выпал первый ноябрьский снег, и мы ходили и нюхали его. Потом мы помирились, вернулись и написали этот трек.

Дима: Мне очень нравится песня «Заплыв» тем, что это очередная несбывшаяся мечта Игоря. Сколько лет мы работаем с Игорем — столько лет он просит у меня рейва. Я всегда пытаюсь ему его дать, он делает вид, что удовлетворен, но потом просит еще. А я не умею рейвы, потому что на рейве я был только один раз — на Arma в четыре часа дня. Я пробыл там минут сорок и ушел. Поэтому для меня рейв — это четыре часа дня, чай и дела, которые нужно сделать после этого.

«Кончится»

Вадик: Это последний трек альбома, но написан он был вторым. Точнее, мы говорим, что это последний трек, потому что альбомом мы называем то, что написали тогда за четыре дня, не выходя из дома, но фактически там еще три трека после. Мы их добавили, потому что очевидно, что альбом выстрелит и станет массовым и суперпопулярным, а эти песни как будто еще не нашли своего слушателя, и поэтому мы их паровозиком прицепили к этому альбому. Целостное высказывание заканчивается на этой песне. Это баллада с какими-то очевидными средневековыми смыслами, которые, как культура эпохи, заходят в финале в тупик и требуют обнуления.

Дима: Кстати, очень важно сказать, что у Вадика вышли две книги. Вторую из них «Какой-то там синий лес» нужно обязательно покупать. А первая книга — «Камыш», ее не нужно уже покупать.

Вадик: Спасибо, Дим.

«Хлеб и ветчина»

Вадик: Вот эти два трека «Хлеб и ветчина» и «Давай уже» — они связаны. Первая песня про то, как ты постоянно ешь и набираешь килограммы, а вторая — о том, как тебе приходится от них избавляться. Они писались практически в один присест. Еще там, конечно, идет отсылка к роману Чарльза Буковски «Хлеб с ветчиной» — это очень хороший роман. Как «Над пропастью во ржи», только нормальный.

«Давай уже»

Игорь: В этой песне звучит фраза «Раз влагалище, два влагалище» — она о тех моментах, когда я переживал кризисы в отношениях с ребятами. То есть я смотрю на Диму, смотрю на Вадика и понимаю, что у меня в этом коллективе нет мужской опоры, недостаток маскулинной энергии.

«Лаура»

Игорь: Это просто дворовая блатная песня, сублимация того двора, в котором я рос в Брянске. Если бы этот двор был в Неаполе, наверное, я писал бы немного другие песни. «Лаура» — это такой телепорт между пространствами в мультивселенной Игоря Титова.

Фотографии: Оля Хумпа