Автор: Саша Маркова

Когнитивный терапевт Катерина Маркова десять лет прожила в США, где получила образование психолога и работала в исследовательских и медицинских компаниях. Семейная трагедия вернула ее в Россию, где ей пришлось строить жизнь заново. Здесь девушка случайно открыла новый психотерапевтический метод для работы с детьми и вместе с мужем создала на его основе целый сервис — «Анимаго», который сегодня помогает семьям по всему миру получать качественную психологическую помощь.

«Большой Город» пообщался с Катериной и Ольгой Родионцевой — супервизором «Анимаго» — о том, как психологи в облике мультгероев помогают детям с фобиями, депрессией, расстройствами, СДВГ и обычными возрастными проблемами.

«Анимаго»

Подробнее

Катерина Маркова

когнитивный терапевт, основательница «Анимаго»

Ольга Родионцева

супервизор «Анимаго»

Эффект мочалки

В 2018 году старшей дочери Катерины было четыре года, а младшей — три. Как и любой маме, ей хотелось, чтобы ее дети развивались гармонично: обладали здоровой самооценкой, умели договариваться и помогать другим, были уверенными в себе, стремились к развитию. Девушка была готова многому научить дочек — вот только они далеко не всегда к ней прислушивались.

Особенно сложно давалось купание: каждый раз, оказавшись в ванной, девочки начинали протестовать и плакать. Как рассказывает Катя, она упорно пыталась объяснить им важность мытья головы, но все будто пролетало мимо ушей: «Я ощущала фрустрацию, беспомощность и тревогу. Я — взрослая женщина и к тому же психолог — не могу повлиять на неуправляемых детей, поэтому я ощущала собственную некомпетентность».

Однажды во время мытья Катерина взяла в руки мочалку в форме мишки и стала говорить с девочками от ее лица: «Давай помоем голову, тогда волосики будут чистыми и радостными». Девочки спокойно ответили ей «хорошо» и согласились на мытье. Мама была ошеломлена так называемым «эффектом мочалки».

«До этого мы общались друг с другом будто с разных планет: некоторые слова долетали до адресата и усваивались, но другие — нет. Это была пропасть коммуникативного характера. Известный факт, что дети воспринимают информацию не так, как взрослые, а еще не всегда хотят слушать родителей. Я поняла, что нужен дополнительный инструмент, который мог бы фасилитировать процесс общения между детьми и родителями», — рассказывает Катерина.

Будучи когнитивным терапевтом, девушка очень впечатлилась произошедшим и захотела использовать сделанные выводы в своей работе. Доработав эту идею, вместе с мужем-айтишником они создали терапевтический метод анимаго. В его основу легла технология Motion Capture — способ анимации персонажей путем оцифровки движений реального объекта. В 2018 году проект начал свою работу.

Кексик или Снежинка?

Motion Capture — то есть захват движения — не новая технология. Ее историю часто связывают с возникновением ротоскопа в начале прошлого века и применением в диснеевских мультфильмах. Дебютное появление полноценного захвата движения в кино случилось в сцене фильма «Вспомнить все» — тогда игра скелета Арнольда Шварценеггера «оживила» скелет.

Сегодня Motion Capture чаще всего используется в фильмах и играх, чтобы преобразовать движения реальных актеров в анимацию и тем самым оживить виртуальных персонажей. Это же легло и в основу «Анимаго» — только на месте актеров оказались профессиональные когнитивно-поведенческие психологи. Специальная программа позволяет считывать с помощью сенсоров движения и мимику человека, а затем их повторяет анимированный персонаж.

Сейчас в «Анимаго» доступно тринадцать 2D- и 3D-персонажей: хорошо знакомые детям животные и птицы, а также несколько необычных героев — например, чародейка Эльфи и Снеговичок. Абсолютные лидеры детских симпатий — кошка Снежинка и пес Кексик.

Пока что создатели сервиса используют готовых персонажей, в том числе из открытого доступа. Но параллельно компания занимается разработкой своих героев, опираясь на уже имеющийся опыт и данные от пользователей.

«Мы видим, что чаще всего дети выбирают либо хорошо знакомых им персонажей, например, напоминающих им собственных питомцев, либо совсем необычных. Можно было бы сказать, что ребенок из первой группы менее тревожен, чем из второй, но это гипотеза. Еще в процессе исследований мы выяснили, что у современных детей есть тенденция соединять персонажей, например, объединить хомяка с русалкой», — делится Катерина.

Цифровые психологи

Персонажа, который будет представлять психолога, ребенок выбирает самостоятельно — это напрямую влияет на то, как впоследствии будет формироваться терапевтический альянс между ребенком и психологом в образе персонажа.

Ролевые модели, использованные для описания персонажей на сайте проекта, пока выполняют лишь маркетинговую функцию обложки: их задача — помочь родителю представить персонажа со своим характером. По словам Катерины, гораздо важнее для терапевтического процесса то, как сам ребенок интерпретирует образ персонажа. Соответственно, характер аватара может меняться в зависимости от предпочтений и особенностей самого ребенка.

За аватарами скрываются 20 детских, подростковых и взрослых психологов, прошедших многоступенчатый отбор в «Анимаго»: тестирование, разбор кейса, собеседование и стажировку. Обязательные требования к ним — высшее психологическое образование, то есть не менее пяти лет обучения, желательно в вузах с хорошей репутацией — МГУ, СПбГУ, западных университетах.

Обязательными являются клиническая подготовка или различные курсы повышения квалификации в области КПТ (когнитивно-поведенческой психотерапии) и ее «семейства»: ACT (терапии принятия ответственности), CFT (терапии, ориентированной на сострадание), DBT (диалектической поведенческой терапии). Все это — наиболее исследованные методы психотерапии, имеющие обширную доказательную базу.

Много внимания в «Анимаго» уделяют тому, насколько психолог подходит проекту ценностно. «Наш коллега должен обладать научным мышлением и выстраивать терапевтический процесс, основываясь на ведущих теоретических моделях и доказательных инструментах. Если мы видим такую ментальность — а ее очень легко выявить, — то считаем, что это ценный соискатель, которого есть смысл рассмотреть», — говорит соосновательница.

По словам Катерины, у родителей, как правило, много жалоб на поведение ребенка и много пожеланий, поэтому их важно уметь приоритизировать. После этого психолог вместе с родителями формулирует цель терапии, разбивает ее на задачи, а затем формулирует гипотезы и подбирает инструменты для их тестирования. Весь процесс алгоритмизированный, опирающийся на научные протоколы.

«К сожалению, многие психологи ограничиваются поддержкой клиента, которая дает возможность эмоциональной вентиляции и снятия напряжения, но не обучает клиента новым проактивным навыкам, меняющим жизнь. Мы же хотим способствовать реальным изменениям в жизни детей и семей и работаем на результат (а он мамам нужен быстро), поэтому мы действительно выкладываемся на максимум», — комментирует Катерина.

Отдельная задача психологов «Анимаго» — следить за тем, как их мимика транслируется в мимику цифрового аватара, что поначалу бывает трудно, потому что требует несвойственных для роли психолога усилий.

«У Motion Capture есть свои нюансы: с частью персонажей, чтобы добиться улыбки аватара, психологу нужно улыбаться максимально широко. У других персонажей более чувствительная сенсорика, поэтому хватает легкой улыбки. Кроме того, если специалист сделает нестандартное мимическое движение, сенсоры могут отразить его в какую-либо гримасу персонажа — все это психологам приходится учитывать, получается своего рода цифровой театр», — описывает Катерина.

Очень важно в процессе работы сохранять зрительный контакт с ребенком: если специалист будет смотреть вдаль или в блокнот, то персонаж тоже отведет взгляд, и это может смутить клиента.

В «Анимаго» высокие требования к специалистам, но маленькая текучка. «Мы много вкладываемся в развитие наших сотрудников: проводим бесплатное внутреннее обучение, супервизии, интервизии», — объясняет Ольга.

Путь клиента

Сейчас у «Анимаго» 3 679 уникальных клиентов из России, Австралии, Китая и других уголков мира. Терапию получают дети в возрасте от трех лет и подростки.

Маленьких пользователей можно разделить на две категории: дети с обычными проблемами, которым может хватить одного занятия для получения помощи, и дети с психическими диагнозами или субклиническими состояниями — депрессией, тревожными расстройствами, фобиями, расстройствами пищевого поведения, обучения, адаптации, высокой средовой чувствительностью, высокофункциональным расстройством аутистического спектра или аутистическим фенотипом, синдромом дефицита внимания и гиперактивности.

Родителей тоже можно условно разделить на тех, кто обращается за помощью уже по факту возникновения проблем, и тех, кто делает это превентивно.

«Часто у родителей возникает чувство вины или беспокойства за ребенка и желание получить экспертную поддержку. Они хотят выявить причины проблем, помочь ребенку справиться с возникшими сложностями. Тогда они приходят с неким комплексом, состоящим из собственного состояния и проблем в поведении детей. Но в последнее время все чаще к нам обращаются осознанные родители, которые чутко реагируют на негативные состояния ребенка и хотят помочь детям понять, что стоит за их эмоциями и как с этим справиться», — рассказывает Ольга.

К ответу Ольги Катерина добавляет, что такие родители живут по принципу «лучше предотвратить, чем чинить». Они понимают, что эффективнее как можно раньше выявлять проблемы, которые ребенок может скрывать от взрослых или не осознавать, а также прорабатывать эмоциональные переживания ребенка и давать ему безусловную поддержку. Тогда не будут подавляться эмоции и копиться деструктивные интерпретации опыта, часто способствующие возникновению психических проблем.

Ограничения и работа с ошибками

Создатели анимаго-терапии заявляют, что метод подходит практически всем детям. Но есть несколько ограничений: неспособность вербально коммуницировать (терапия опирается на диалог), а также серьезные психологические травмы, полученные ребенком.

Во втором случае работа с когнитивно-поведенческим психологом будет полезна, но очная игровая или песочная терапия, работающие через опосредованную деятельность и предметы, могут оказаться эффективнее. Об этом психологи сообщают родителям, предоставляя им возможность самостоятельно сделать выбор.

На решение одного запроса уходит в среднем от двух до шести получасовых сессий: обычно этого достаточно, чтобы решить большую часть проблем. В редких случаях, примерно в 2 %, контакт между ребенком и психологом не складывается: ребенку может быть неинтересно, он может бояться новизны и не открываться специалисту.

Если родитель оказывается не удовлетворен результатом работы ребенка с психологом, он может получить возврат средств, сообщив о своей жалобе. В случае если клиент хочет продолжать терапию, к процессу работы подключается супервизор, более опытный психолог и наставник, который помогает проанализировать причины проблемы и найти оптимальное решение.

«В первую очередь мы стараемся анализировать проблему с точки зрения ответственности психолога: все ли он сделал, чтобы учесть индивидуальные потребности клиента? Иногда ему просто нужно изменить стиль общения. Но случается, что ожидания родителей от терапии по какой-то причине не совпадают с реальными возможностями — например, родители хотели эффекта после первого занятия, но у них не было возможности выполнять наши рекомендации в промежутках между сессиями, в связи с чем процесс мог замедлиться. Мы стараемся брать на себя ответственность за то, чтобы учитывать такие нюансы и находить эффективные решения», — говорит Катерина.

Планы на будущее

Миссию проекта в «Анимаго» формулируют как снижение статистики психических расстройств у людей. «Мы видим, что психические расстройства часто проявляются уже в детском возрасте, при этом 80 % детей, нуждающихся в психологической помощи, ее не получают. Низкая доступность ранней психологической помощи может способствовать высокой статистике психических расстройств у взрослых, поэтому мы хотим улучшать ментальное здоровье взрослых, работая с ними, когда они еще дети», — говорит Катерина.

Среди субмиссий проекта — быть своеобразным коммуникативным мостиком для укрепления здоровой связи между родителями и детьми и для их гармоничного взаимодействия друг с другом. «Мы убеждены, что общество возлагает на родителей слишком много ответственности, ведь многие проблемы детей связаны с генетикой и со средой, которую не всегда возможно контролировать. Поэтому мы хотим обучать не столько родителей тому, как помогать детям, сколько детей тому, как помогать себе — при помощи развития у детей ценнейших навыков эмоциональной и поведенческой регуляции, критического мышления, резильентности, осознанного отношения к себе и к своему окружению. Это позволит им в будущем жить аутентично — не исходя из своих проблем, а опираясь на свои цели, интересы и сильные стороны».

В ближайшие два года компания хочет сосредоточиться на научных исследованиях и валидировать метод анимаго-терапии, делать это собираются за рубежом. Параллельно в «Анимаго» работают над исследованием еще одного терапевтического метода, разработанного Катериной и Ольгой в 2020 году, — терапии персонификации эмоций, которая дает ребенку возможность общаться со своими эмоциями — например, со страхом или гневом, — в облике которых выступает психолог. Это позволяет быстрее и экологичнее перерабатывать переживания и учиться регулировать свои эмоции самостоятельно.

Кроме того, «Анимаго» планирует создать собственную облачную платформу, которая позволит быстрее привлекать психологов и обслуживать большее количество клиентов. Также платформа будет служить целям глобализации и выхода на новые рынки.