Около недели назад группа «Источник» выпустила клип «Провожаю братьев» — пронзительное, при этом максимально непафосное высказывание о том, что происходит со всеми нами сейчас. Удивительно (а в то же время и логично), что его сформулировала группа, которая еще несколько лет назад считалась чуть ли не подростковой. А теперь поет вот так:

Хочется есть,

Мне хочется петь ртом,

Мне хочется знать, что потом.

Но я провожаю братьев, да,

Пока мне сжигают дом.

Автор: Паша Яблонский

Буквально на следующий день после выхода клипа из «Источника» внезапно ушел Лека Иорданян — сооснователь, басист и автор аранжировок. Мы поговорили с Андреем Тарасовым, который остался (в группе, а вообще — уехал).

— Расскажи в трех словах, что происходило с группой «источник» после февраля. Вы оба переехали — куда, когда, чем сейчас в основном занимаетесь?

— Мы, по сути, расщепились. Думаю, что теперь с этим делать, но невозможно восстановить то состояние уже никак. Очень благодарен, что летом получилось вернуться на концерты и увидеть слушателей. Когда в следующий раз получится — неизвестно.

— Какой сейчас состав у группы? Музыку сейчас пишешь только ты?

— Меньше недели назад Лека сообщил мне о своем решении покинуть группу. Это был человек в коллективе, который имел очень сильную опору внутри и предоставлял ее нам. Всю историю группы бок о бок. Я понимал, что иначе никак — мы сильно далеко, и не предвидится встреч вскоре, но это было сильным ударом. По сути, вся ответственность осталась на мне, пока не понимаю, что с ней делать. Знаю только, что нужно двигать стафф дальше.

— Лека ушел из группы сразу после выхода песни — вам было важно выпустить ее вместе?

— Я не знаю, что важно сейчас. Важно ли вообще выпускать что-либо — или мы должны все вместе направить наши жизни на спасение свободы? Я не знал о его решении, это случилось через день после выпуска клипа, думаю, отчасти весь процесс работы на это решение повлиял тоже.

— Кажется, Женя Горбунов писал, что вы очень долго доделывали песню — именно дорабатывали звук или просто не решались выпустить?

— Есть две вещи, между которыми я постоянно пытаюсь искать баланс: ощущение готовности произведения и апатия к материалу. Тут было очень серьезное увязание: в первую очередь это вызвано подбором корректных слов и решений, а во вторую — сомнением: имею ли я вообще на это право? И если в один момент я полон сил и сижу погруженный в вытачивание песни, то уже завтра новые реальные смерти ставят под большой вопрос мое желание в целом заниматься этим делом. Это все было очень долго. Я еще в сентябре пришел к Жене, чтобы он послушал и по возможности добавил своих идей, потому что чувствовал, что еще не все готово. Женя сказал, что надо уже сводить, мол, хватит дрочить, уже и так перенасыщенное. В итоге после этого я еще многое переделал, но благо нашел, что искал.

— Когда вы написали текст — до или после мобилизации?

— Текст был готов в марте, а начал его писать я в апреле 2021-го. Мы репетировали его еще прошлой осенью и пробовали аранжировку, в которой Чернин играл одновременно на барабанах и флейте (оказалось, он и так может). Но получилось слишком, что ли, победное настроение. Надеюсь, когда-то мы сыграем ее в таком варианте.

— С музыкой сейчас как будто двоякая ситуация — многие требуют злободневных песен, а другие, наоборот, ворчат, что музыка не должна быть рупором новостей. Как находить в этом компромисс?

— Компромиссам не место в искусстве. Каждый автор, думаю, сам вправе решать, о чем следующая работа. Главное — помнить, что все мы живые, даже те, кто притворяется. А живым свойственно менять свои чувства и предпочтения очень часто. Просто стоит найти авторов, которых ты уважаешь и готов прислушиваться к их мнению.

— У вас были какие-то сомнения, когда вы писали эту песню — может быть, боялись сформулировать какие-то вещи не так (учитывая, как трепетно сейчас оценивают любые высказывания)?

— Не так, как что? Дело в том, что клип как раз про то, что «так» и «не так» можно менять на ходу, что информацией и заявлениями формируются барьеры, разделяющие людей, в итоге натравливая их друг на друга. Я сам не радикальный человек и радикальности боюсь, ибо это не живо и закупоривает телесные соки.

— «Провожаю братьев» — тут как будто имеются в виду не друзья-эмигранты, а именно те, кого мобилизовали. В вашем окружении были такие случаи?

— Непосредственно по мобилизации из близкого окружения, слава богу, никто не поехал. Мало кто остался, на самом деле. Но вот совсем недавно Даню силой забрали служить, но мы не знаем, что за этим. Позвонили с «Авито», а пришел не покупатель. Дальше уже все за него решили. Год назад Даня гениально одел нас на концерт, а теперь изредка в сторис выкладывает свое армейское творчество.

— Вообще, хочется сказать, что клип шикарный! Расскажи, где снимали, чья была задумка, какими сценами и решениями больше всего гордитесь?

— Снимали в Москве в марте, закончили за два часа до моего самолета, было очень горько. Идейно нас очень вдохновили Нам Джун Пайк и Бергман, и мы медленными шажками двигались ближе к тому, чтобы достойно отплатить им уважением. Идеи с телевизорами мы опробовали еще на концерте год назад, и решили с Н. С. (имя скрыто ради безопасности), что попробуем сделать видео. После 24-го я понял, что надо сделать все, что я могу, до отъезда. Это все было резко, грязно и грустно. Мы собрались все вместе, такой компанией в последний раз. Комната, в которой мы все вместе кружимся — моя бывшая комната. Забавно, что я принял ее примерно в таком же виде, только с дыркой в потолке, потом прошли месяцы ремонта, и наконец мы вернули ее в то же состояние. Последний кадр сняли уже на море через пару недель, и это стало отличным завершением. Идея сама себя двигала, и двигала начиная с моей поездки за костюмами до последнего часа перед выпуском. Я пытался ее контролировать, но надо давать ей свободу — она прекрасно раскрылась сама и, конечно, благодаря каждому творцу, кто приложил руку к этому видео.

— Ну и последний, немного глупый вопрос — чей отзыв на песню сейчас больше всего потряс?

— Очень приятно видеть просто комментарии людей, которые говорят, что мы выразили то, о чем они думали с февраля. Они не одни, мы не одни. В какой-то момент мы соберемся.

* Внесен в реестр экстремистов и террористов.

Фотографии: Слава Савченко/«Источник»