В издательстве «Манн, Иванов и Фербер» вышла книга «Метавнимание. Как сохранять продуктивность и удерживать фокус в цифровой реальности» Глории Марк — исследовательницы внимания, многозадачности и взаимодействия человека и компьютера. Главы книги посвящены разным факторам, влияющим на наше внимание и мышление, — от здорового сна и правильного питания до видеоигр и искусственного интеллекта. «Большой Город» публикует части из книги о том, как привлечь к себе внимание в соцсетях и обратить его себе на пользу.

Внутригрупповое внимание

В интернете социальное влияние принимает странные формы. Если мы знаем примерное местонахождение незнакомого человека, он приобретает большее влияние на нас.

Мы с магистранткой Эрин Браднер подтвердили это экспериментально. Мы собрали в лаборатории девяносто восемь участников и раздали им по три задания на разные типы социального поведения: сотрудничество (дилемма заключенного из теории игр, для измерения готовности к сотрудничеству), убеждение (выживание в пустыне — убедить товарища изменить порядок разложенных в порядке важности предметов) и обман (по шкале Паулюса измеряют степень правдивости в ответах на вопросы, например: «Я всегда поступаю по закону, даже если меня не застукают»). Участники общались с партнерами по заданиям, как в интернете, — по видеоконференции и переписке. Партнер участников был подставной, один для всех, в парике и очках. Половине участников сказали, что партнер проживает в городе Ирвин штата Калифорния — там же, где проходил эксперимент. А другой половине — что партнер находится в Бостоне, на другом конце страны. Фоны на видео и сообщения были идентичными, различалось только мнимое местонахождение. С партнером из Бостона готовность к сотрудничеству была ниже, участники неохотно прислушивались к его аргументам и больше лгали независимо от способа связи. Мы сделали вывод, что на поведение влияет даже, казалось бы, незначительная информация о собеседнике. Оказывается, расстояние имеет значение, даже если сообщения приходят мгновенно, как если бы он был рядом.

 

   

ЛЮДИ РЕЖЕ ОТВЕЧАЮТ НА ПИСЬМА ОТ ТЕХ, КТО, ПО ИХ МНЕНИЮ, НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ К ИХ ГРУППЕ (СКАЖЕМ, СОТРУДНИКИ ДРУГИХ КОМПАНИЙ ИЛИ ЖИТЕЛИ ДРУГИХ СТРАН)  

Территориальная близость могла бы значить, что собеседники принадлежат к одной социальной группе. Удаленность же свидетельствует об обратном. Люди склонны причислять себя к одним группам и отгораживаться от других, вероятно для повышения самооценки. С чужаками реже сотрудничают, не слушают их аргументов, их даже могут обманывать. К своим причисляют не только по территориальному признаку. Один завсегдатай подфорума «Атеизм» на Reddit писал, что идентификация с этой группой помогла ему в реальной жизни: благодаря общению с единомышленниками он осмелел и начал высказывать свои взгляды вслух в родном традиционалистском Колорадо. 

Люди реже отвечают на письма от тех, кто, по их мнению, не принадлежит к их группе (скажем, сотрудники других компаний или жители других стран). Представителям своих групп (например, коллегам, единомышленникам или жителям того же города) отвечают, наоборот, охотнее. Я это знаю по себе: не обнаружив в письме ничего, что могло бы связывать меня с отправителем, я чаще всего не отвечаю.

Управление онлайн-идентичностью

С цифровой идентичностью проще управляться, чем с реальной: рядовой сотрудник супермаркета вполне может быть звездой YouTube. Тони Пилосено, например, прославился на TikTok необычными способами смешивания краски, когда еще учился в колледже.

Некоторые его клипы набрали больше миллиона просмотров. В одном он выжимает свежую голубику в белую краску, с виду получается похоже на молочный коктейль. Клип стал вирусным, а Пилосено уволили из магазина красок. Но теперь у него свой бренд, он работает в другом магазине и продолжает укреплять свою идентичность в «Тиктоке».

В создание идентичности мы вкладываем много внимания и времени. Интернет можно описать цитатой Шекспира из «Как вам это понравится»: «Весь мир — театр, а люди в нем — актеры». Социолог Ирвинг Гофман в 1959 году тоже назвал людей актерами социума: «Как актеры, люди заботятся о поддержании образа, соответствующего всем стандартам, по которым оценивают их самих и продукты их труда». В цифровую эпоху интернет стал сценой, хотя Гоффман писал о повседневной жизни в реальном мире. В личном общении мы производим впечатление, когда одеваемся соответственно случаю и общаемся с нужными людьми. В интернете же можно предстать в любом образе, поэтому всегда есть риск перестараться. Например, пользователи Facebook* преувеличивают свою значимость в статусе, не сознавая того. В «Тиктоке» есть очень популярный инструмент редактирования изображений, с помощью которого пользователи меняют внешность. Даже в Zoom есть функция «улучшить внешний вид».

Создавать онлайн-идентичность непросто. Всем, но особенно подросткам, приходится фильтровать контент публикаций в соц- сети для разных групп подписчиков.

Образ, предназначенный для коллег в профессиональной сети, отличается от того, что мы показываем родителям и друзьям в Instagram*. Не станешь публиковать фотографии со студенческой пьянки, если на тебя подписана бабушка. Всем приходится преподносить себя по-разному. Создание и поддержание онлайн-идентичности дают удовлетворение, но требуют много времени. В первых метавселенных идентичность не играла такой важной роли, но сейчас ее значимость выросла (например, для трудоустройства или знакомства). Если когда-нибудь появится одна-единственная метавселенная, онлайн-идентичность получит в ней основополагающую роль.

Экономика социального капитала

Соцсети удовлетворяют важную потребность в общении. Интернет — это рынок социального капитала, а социальный капитал — это преимущества принадлежности к группе, возможность обмена ресурсами (социальными, неосязаемыми или материальными). Люди помогают другим, рассчитывая, что другие когда-нибудь помогут им. Я схожу для вас в магазин за продуктами, но буду ожидать ответную услугу. Если знакомый пригласил вас на мероприятие в своей организации, вы постараетесь ответить ему тем же. Социальный капитал представляет ценность, потому что помогает поддерживать и развивать отношения. Это как денежный кредит на неопределенный срок.

Джоан, финансовый аналитик и одна из участниц наших исследований, считает ответ на письмо вложением: «Я всегда сразу отвечаю на письма администраторов из своего отдела, потому что иногда мне тоже нужен от них оперативный ответ». Вот так мы нарабатываем социальный капитал с коллегами, друзьями и незнакомцами из интернета. Вы сразу ответите на письмо тому, кто, например, в перспективе может предложить вам работу. Социальный капитал — движущая сила, мы всегда реагируем на сообщения от тех, кто может поделиться ресурсами, будь то дружба, информация или связи.

 

   

ШИРОКИЙ КРУГ ДРУЗЕЙ ДАЕТ ВАМ, КАК ВЫРАЗИЛСЯ СОЦИОЛОГ МАРК ГРАНОВЕТТЕР, СИЛУ СЛАБЫХ СВЯЗЕЙ — НАПРИМЕР, РАБОТУ ЧАЩЕ НАХОДЯТ ЧЕРЕЗ МАЛОЗНАКОМЫХ ЛЮДЕЙ, ЧЕМ ЧЕРЕЗ ДРУЗЕЙ

Желание пополнять социальный капитал заставляет следить за соцсетями. Там собирают разные типы ресурсов, что социолог Роберт Патнэм называл объединяющим и вспомогательным социальным капиталом. Объединяющий социальный капитал — это возможность получить эмоциональную поддержку, а вспомога- тельный — это информация, поступающая от самых разных людей (друзей и дальних знакомых). Такие сайты, как Facebook*, предлагают оба типа капитала — эмоциональную поддержку круга близких друзей и информацию от пользователей со всего мира. Чем разнообразнее контакты, тем более разностороннюю и ценную информацию можно получить. Имея 2 000 друзей на Facebook*, вы обладаете внушительным вспомогательным социальным капиталом на случай, если вам понадобится, скажем, найти жилье. Широкий круг друзей дает вам, как выразился социолог Марк Грановеттер, силу слабых связей — например, работу чаще находят через малознакомых людей, чем через друзей. Вспомогательный социальный капитал требует расхода ресурсов внимания, потому что приходится реагировать на большее число уведомлений.

Чтобы накопить социальный капитал, надо постараться. Просто листать ленту друзей недостаточно. Плоды дает активное общение, когда вы сами информационно помогаете. Желание пополнить социальный капитал заставляет тратить время на переписку и соцсети. И конечно, порой отвлекает от работы.

Влияние социума на внимание

Внимание в интернете находится под влиянием власти, существующей в отношениях. Бертран Рассел совершенно верно подметил: «Законы социальной динамики могут быть сформулированы только в терминах власти в ее различных формах». Власть всегда играла значимую роль: человек либо хочет ее обрести, либо подчиняется ей. Власть — это привилегия управлять другими или обладать недоступной им информацией. Можно иметь власть, не зная об этом. Тот, кто хорошо знает Лондон, например, имеет власть над туристом. В отношениях власть может быть равной или неравной. Родители имеют власть над своими детьми, начальники — над подчиненными, знаменитости — над поклонниками, потенциальные работодатели — над соискателями, а Джон Готти — над семьей Гамбино. Но Джоном Готти командует его мать.

Власть встроена в социальную иерархию. Мы все ей подчиняемся, даже если она неформальная — в кругу коллег, соседей, единомышленников, в спортивной команде, в дружеской компании или в школьном классе. Каждый хочет иметь статус, никто не желает быть изгоем. Получив власть над другими, человек может распоряжаться ресурсами, нужными не обладающим властью. Ресурсом могут быть деньги, работа или влияние (скажем, возможность познакомить с нужными людьми). Естественно, при общении по почте и в соцсетях соотношение сил тоже имеет значение. Основной инстинкт стремления к власти и сохранению своей позиции в социальной иерархии выражается и в интернете.

 

   

В ПИСЬМАХ К РУКОВОДСТВУ ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ ВЕЖЛИВЫЕ И ПОЧТИТЕЛЬНЫЕ ФОРМУЛИРОВКИ, ТАКИЕ КАК «НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ», А НАЧАЛЬНИКИ, ОБРАЩАЯСЬ К ПОДЧИНЕННЫМ, ВЫРАЖАЛИСЬ ПРЯМО

 

Мы можем бессознательно реагировать на идею власти. Намеки на нее в письме или в соцсети заставят задуматься о статусе. Например, письмо подписано «директор» или в посте указано «доктор философии». Но иногда достаточно интонации, с которой написан текст. Ники Пантели из Университета Бата, анализируя переписку двух научных отделов, заметила, что отправители с высоким статусом (профессора) пишут сжато, формально и используют подписи, а отправители с низким статусом (рядовые сотрудники) пишут более лично, дружелюбно и с неформальными оборотами. Эрик Гилберт из Университета Мичигана пришел к аналогичному выводу. Проанализировав более полумиллиона писем компании «Энрон», Гилберт отметил, что в письмах к руководству использовались вежливые и почтительные формулировки, такие как «не могли бы вы», а начальники, обращаясь к подчиненным, выражались прямо: «давайте обсудим». Интересно, что в Twitter люди с высоким статусом чаще используют эмодзи. Таким образом, мы бессознательно раскрываем свой статус — высокий или низкий.

Есть и другие признаки власти. Например, в соцсети власть определяется количеством подписчиков: у кого их больше, тот влияет на умы. Все стремятся вверх по иерархической лестнице, поэтому, если среди ваших подписчиков оказалась знаменитость, вы вытянули счастливый билет.

От власти зависит, куда мы направляем внимание. Легко догадаться, что люди с низким статусом интересуются теми, у кого статус выше, но не наоборот. Вы наверняка чаще проверяете почту в ожидании письма от начальника, чем он, ожидая ответа от вас. Мы спешим отвечать на письма важных персон, ведь от них многое зависит в нашей жизни. Мы торопимся дать ответ в надежде улучшить свою судьбу, мы всегда начеку, потому что невнимательность может многого стоить. Социальная иерархия влияет и на многозадачность: по словам участников моих исследований, они часто переключаются на другие задачи, если те связаны с начальством или влиятельными коллегами. В интернете отношения также завязаны на социальной иерархии. В стремлении подняться на ступень выше или сохранить нынешнее положение мы вкладываем в онлайн-взаимодействие много сил.

Внимание к онлайн-отношениям

В интернете мы вступаем в такие же отношения, как в жизни; в соцсетях для этого есть все возможности, и они тоже требуют внимания. Мы выбираем, кого включить в свой круг и сколько их должно быть: количество людей, с которыми можно поддерживать осмысленное общение, не бесконечно.

Британский антрополог Робин Данбар установил, что это примерно сто пятьдесят человек, причем число одинаково как у жителей развитых стран, так и у современных представителей охотников и собирателей, например иннуитов. (Также, по данным Данбара, число человек, с которыми мы способны поддерживать близкие эмоциональные отношения, не превышает пяти.) Число сто пятьдесят ограничено функциональными ресурсами неокортекса головного мозга и, конечно же, временем. Соцсети в некоторой степени ослабляют эти ограничения: обменяться сообщениями по какому-то вопросу — быстрее, чем созваниваться, договариваться о встрече, куда-то ехать и долго разговаривать. Но ряд биологических и временных ограничений нам все же не преодолеть. В ходе исследования двух миллионов пользователей Twitter было установлено число близких онлайн- связей — от ста до ста сорок, почти число Данбара. Сам Данбар тоже исследовал частоту контактов в Facebook* и Twitter и подтвердил свою изначальную версию в сто пятьдесят человек.

Чем нам поможет число Данбара? Оно подтверждает, что лучше иметь меньше связей, но более значимых. Конечно, трудно ограничить себя этим количеством, а остальных вычеркнуть. Но надо помнить о взаимообмене социальным капиталом и о своей выгоде. Чтобы стать хозяином своему вниманию, для начала пересмотрите свою точку зрения на плюсы соцсетей. Помните, что Facebook* нужен не для поиска новых друзей, а для поддержания связи со старыми.

 

ПО ДАННЫМ ДАНБАРА, ЧИСЛО ЧЕЛОВЕК, С КОТОРЫМИ МЫ СПОСОБНЫ ПОДДЕРЖИВАТЬ БЛИЗКИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, НЕ ПРЕВЫШАЕТ ПЯТИ

И не надейтесь близко подружиться с тысячей человек. Конечно, периодически вам будет что-нибудь перепадать от вспомогательного капитала (кто-нибудь поделится ресурсами), но попробуйте сопоставить их с вложенным временем. У маленького круга друзей больше преимуществ, что продемонстрировало исследование онлайн-сети по поиску работы XING: лучшую работу находили те, у кого было сто пятьдесят друзей — число Данбара. Я не предлагаю никого отфренживать (хотя и не запрещаю), а прошу подумать о соотношении вклада и выгоды от онлайн-общения. Вспомните ошибки формулировки из второй главы: мы неверно судим о том, какой выбор верный и сколько времени мы на него потратим. Вкладывайте время в те отношения, которые действительно цените и которые могут оказаться полезными. Чем больше друзей у вас в Сети, тем больше они требуют времени, но отдача не обязательно будет пропорциональной. Прежде чем зайти в соцсеть, подумайте, чего вы ждете, какого вознаграждения. Вероятно, его можно получить в обмен на меньшие вложения. А может быть, вы его уже получили (по крайней мере, на сегодня)? Всегда думайте, на что меняете свое время.

Молодежь особенно подвержена давлению социума. Для многих отказаться от соцсетей — все равно что стать изгоем. Один из молодых участников моего исследования сказал: «Я уже пытался ограничить общение в соцсетях, но это и правда необ- ходимость, потому что там все мои друзья и коллеги».

Молодые люди постоянно заглядывают в соцсети за вознаграждением, одобрением, поддержанием статуса, общением и, конечно, общественным признанием. Чтобы изменить ситуацию к лучшему, необходимо применить широкий спектр социальных мер, о которых я расскажу в следующей главе.

Если когда-нибудь появится одна, самая большая метавселенная, мы должны быть к этому готовы и должны устранить нынешние проблемы с вниманием. К сожалению, первые метавселенные, такие как OnLive! Traveler, недолго просуществовали. Новая метавселенная окажется технологической империей, и, поскольку ее задачей будет цифровизация всех возможных процессов, противостоять социальной динамике станет еще сложнее. Человек подвержен влиянию социума, он стремится к созданию и сохранению идентичности, принадлежности к группе, накоплению социального капитала и повышению статуса. Цифровой мир с его социальными аспектами отвлекает на себя внимание от других задач. К тому же все мы разные, и далее мы обсудим, как индивидуальность проявляется во взаимодействии с устройствами.

* Meta Platforms Inc., которой принадлежат Facebook и Instagram, признана в России экстремистской организацией, ее деятельность на территории страны запрещена.

Обложка: Издательство «МИФ»