Режиссер-идеалист Кен Лоуч по старинке агитирует униженных и оскорбленных сплотиться, превращая кино в трибуну. В центре внимания — сирийская беженка с фотокамерой и владелец пивной в шахтерском городке. Мы посмотрели «Старый дуб» и решили, что драма получилась важной, но безнадежной, потому что не изменит ни бытие, ни сознание.

Автор: Артур Завгородний

 

«Старый дуб» / The Old Oak

РЕЖИССЕР

Кен Лоуч

В РОЛЯХ

Дэйв Тернер, Эбла Мари, Тревор Фокс

«Старый дуб» — вроде как последний фильм Кена Лоуча, крупнейшей фигуры соцреализма, который на протяжении пяти десятилетий говорит о трудном положении простого люда. Если эта драма в самом деле является его прощальной — не переживайте. Старый левак продолжает призывать трудящихся к солидарности и сопротивлению. Защищать обездоленных — дело благородное, но у Лоуча это сделано мягко, без надрыва и радикализма, так что «Старый дуб» — не тот фильм, которым он запомнится.

 

 

В новой картине чувствуются отголоски «Этого свободного мира», «Я, Дэниел Блэйк» и «Извините, мы вас не застали». Сюжет драмы по сценарию Пола Лаверти, давнего товарища Лоуча, разворачивается в английской глубинке. В разоренный городок, где когда-то работали шахты, а теперь только кабаки, приезжают сирийские беженцы, чем страшно злят местных жителей. Фильм назван в честь еле живой пивной, где собираются работяги, чтобы поворчать. Владелец этого места, которое, как вся страна, требует перемен, — дядька Томми Джо Баллантайн, или Ти Джей, как его кличут завсегдатаи бара.

 

 

Улицы пустуют. Мужики спиваются. Дети болтаются без дела. Буква на вывеске пивной перекошена, а ее стены увешаны фотографиями с шахтерских забастовок. Человек Лоуча — человек труда, но бунтари — герои былой эпохи. Теперь жители выражают свой гнев за пинтой лагера, обвиняя мигрантов в тяжелом положении англичан. Обиду рабочие затаили на инородцев, поэтому, когда измотанный Ти Джей протягивает бедолагам руку помощи, он тут же становится чужим среди своих.

 

 

Слабому может помочь только слабый — такова мысль «Старого дуба». Но вместо серьезных разговоров о причинах кризиса авторы рассказывают о вере и любви, которые якобы способны подавить зреющий национализм. Правильно говорят: сильному до слабых нет дела, поэтому за социальным брожением остается только наблюдать, что и делает режиссер. Лоуч не решается на пролетарский бунт, а внушает лишь надежду, потому-то фильм и заканчивается не революцией, а мирным маршем, чтобы убедить нас — в этом «свободном» мире классовая борьба продолжается.

 

Фотографии: Vertigo Média