Тольяттинская группа «Золотые зубы» пока не очень известна широкому кругу, но уже успела завоевать признание в индустрии. Перед выступлением на фестивале «Порог восприятия звука» в клубе Mutabor 29 июля Борис Стародубцев специально для «Большого Города» поговорил с группой о последнем альбоме, фите с Антохой МС, респектах, а еще о том, почему они не уехали в Тбилиси.

Автор: Борис Стародубцев

Редактор: Иван Бочаров

Последний альбом «Золотых зубов» «Страна радости» вошел в топ-20 альбомов 2022 года в голосовании портала Flow. Коля Редькин из шоу «Вписка» поставил тот же релиз на второе место в своем топе, Костя Сперанский из «Макулатуры» рассказывал о группе в своих стримах.

Среди поклонников «Золотых зубов» — Антоха МС, который на YouTube-шоу «Слушай отсюда» рассказал, как включил их песню «Goth Star» в конце своего диджей-сета и как бурно все отреагировали. «Я большой фанат этого коллектива… Как описать их стиль в двух словах, я не знаю!» — сказал Антоха. А через какое-то время познакомился с ними на их концерте и предложил сделать фит, из которого получилась песня «Река».

«Я в Тбилиси не уеду потому, что будет грустно,

Я в Тбилиси не уеду потому, что денег нет,

Но как долетишь и встретишь, передай друзьям привет»

Слушать

Лидер «Золотых зубов» Женя согласен далеко не со всем из того, что пишут про него и его группу, но радуется каждому более-менее адекватному отзыву и с удовольствием репостит его в канал «Зубов» в телеграме. Кто-то может знать Женю по другому его проекту, «Циркониевый браслет», который в разные времена играл то постпанк а-ля The Drums, то лоу-файный хаус с вроде бы такими смешными, но почему-то такими грустными текстами.

Широта кругозора Жени еще более очевидна, если собрать в одном абзаце всех героев его песен: Светлана Лобода и Юрий Хой, Фео из «Психеи» и Ноам Хомский, Лил Узи Верт и Биг Бэйби Тэйп, Эдуард Лимонов и Генри Роллинз, Юрий Быков и Дмитрий Быков, Salem и Pictureplane и так далее. Всем этим персонажам отведена важная роль: склеивать воедино печальные и ироничные истории, которые откликаются многим из нас и которые порой кажутся сильно мрачнее, чем они есть на самом деле.

На концертах «Зубов» Женя чаще всего спускается со сцены и находится в кругу зрителей, что усиливает эффект присутствия в одном процессе и дарит ощущение того, что вы не просто находитесь в одном месте с ним, но и разделяете его судьбу.

— Как прошел ваш последний московский концерт в Powerhouse?

Миша: Все прошло хорошо, у нас был первый солдаут. По билетам пришло 106 человек, еще человек 20–30 по впискам.

Женя: Мой сосед с этажа прилетел на концерт специально, вышел покурить и потом не мог зайти. Его не пускали, говорили, что слишком много людей.

Миша: Мы позвали на разогрев своего чувака, Сергея Павлова (проект «10 дней без горячей воды»), он здорово раскачал публику. Московские концерты всегда отличаются отдачей. Мы познакомились лично с Колей Редькиным, посидели поболтали. Были проблемы с оборудованием, в середине концерта монитор рядом со мной начал хрипеть, и весь концерт я просто слушал, как он хрипит, но это было неважно. У нас слетела песня «Goth Star», у меня сбился ритм песни, и Женек начал петь ее а капелла, а мы с Федей подыграли, что было очень круто.

— Первый раз мы с вами говорили еще в феврале. Есть ощущение, что с тех пор ваши дела идут в гору…

Женя: Не скажу, что вижу какие-то суперизменения. Некоторые концерты были забиты уже достаточно давно. А прослушивания на стримингах… После фита с Антохой МС, естественно, прослушивания подросли, но понятно, что они откатятся через какое-то время к каким-то более-менее средним значениям, когда эта песня перестанет быть актуальной.

Миша: Но нас часто стали звать выступать. Раньше мы сами организовывали, а теперь нам пишут, приглашают. В этом, да, я вижу рост.

— Как вы познакомились с Антохой МС и как так вышло, что вы сделали совместный трек?

Женя: В «Ровеснике» познакомились. И Антоха сразу предложил сделать совместную песню. Мы сказали, что можно попробовать, хотя непонятно, как она будет звучать. Он сказал, что у него есть некий набросок. Он кинул этот набросок нам, мы там что-то добавили, что-то изменили и долгое время работали в таком режиме. Он что-то добавлял, мы что-то добавляли, он что-то убирал, мы что-то убирали. В итоге получился трек.

Кстати, после этого трека появились те, кто стал возмущаться — мол, они написали ироничный трек про фит с Федуком, а сами с Антохой МС зафитовались. И мы с ребятами были в недоумении, потому что про фит с Федуком — это вообще не ирония.

— Расскажите про становление группы. Как вы встретились, как вы начали создавать музыку вместе.

Женя: «Золотые зубы» изначально были таким шуточным, что ли, проектом.

Первый альбом я записал еще в 2014 году на нетбуке. Сам звук был примерно такой же плохой, как вот я сейчас говорю (Качество звука у Жени во время записи интервью оставляет желать лучшего. — Прим. ред.) Я записал несколько песен развлечения ради, после чего забыл про этот проект. Но одна песня зафорсилась по каким-то локальным пабликам, и мне спустя года два стали писать люди, спрашивать «‎А будет что-нибудь еще?».

Меня это так удивило, что я в 2018 году попробовал сделать еще один альбом, «Золотые зубы — 2». И поймал определенный кураж.

В группе «Циркониевый браслет» за музыку отвечал Илья, а я писал тексты или делал демки, присылал их ему, и он их переделывал. А тут я подумал, что можно сохранить какие-то мои наработки примерно в таком же виде, как в демоверсии. И начал набрасывать треки, которые в итоге вошли в «Боль и гордость».

Я подумал, а что если сократить выразительные средства и попробовать построить весь альбом на гитарных семплах. Первым треком, если не ошибаюсь, был «Фит с Федуком». Там был семпл, не помню уже из какой группы, но точно помню, что его же использовал рэпер White Punk в треке «‎Дитя сатаны».

Потом появились «Orange is a new Black», «‎Саундклауд рэп мертв, а я все еще нет», «‎Калеб Миналеб». Я попросил Мишу, который тогда учился на звукорежиссера, свести эти песни, и мы стали работать вместе. Потом мы захотели живой состав, и у нас появился барабанщик. Еще мы позвали гитариста Федю, который как раз вернулся из Питера. Потом барабанщик отвалился, и «‎Страну радости» мы делали уже втроем.

Миша: Что касается того, как мы сошлись… У нас с другим нашим лучшим другом, Егором, была группа, и нам на репетиции нужно было, чтобы кто-то записал нас на камеру, и мы позвали Женька. Мы с ним тогда еще были мало знакомы, он как раз с этим Егором учился вместе, и в итоге подтянули Женька в эту группу, чтобы он семплы нам включал. Мы прикалывались-прикалывались и в итоге доприкалывались до того, что все группы распались, кроме той, которую делал Женек. (Смеется.)

Женя: До нашего знакомства с Мишей и Егором я вообще не думал, что когда-нибудь буду что-то петь, потому что до этого я делал электронную музыку. А потом я стал им помогать писать тексты, и они рассудили: кто пишет, тот пусть и поет.

— А Федя (гитарист) только в концертах участвует?

Женя: Давай, Федян, расскажи про свою роль.

Миша: Да, давай, брат!

Федя: Спасибо! Мне редко дают право голоса!

Миша: Все, спасибо, Федян. Женек, продолжай. (Смеется.)

Федя: Был момент, когда «Золотые зубы» хотели живьем звучать хорошо, меня позвали, причем сначала позвали на барабаны, и я такой — ну, окей, попробуем, и у нас не получилось. Тогда мы решили воспользоваться моими гитарными навыками. Поначалу я относился к этому просто как к помощи друзьям, но потом, когда у нас отлетел барабанщик и когда я понял, что все куда идеальнее складывается, когда ты играешь со своими братишками, я потихонечку влился в основной состав и держусь там крепкими зубами.

— Золотыми зубами…

Федя: Я тот чувак, который умирает первым и его не жалко. (Смеется.)

— В Тольятти вы, я так понимаю, не последние люди?

(Все смеются.)

Женя: Раньше был такой паблик, назывался «топ пипл Тольятти». (Смеется.)

Миша: Нас там не было никогда!

Миша: Где-то до 2016–2017 года у нас в городе была активная концертная деятельность, очень много организаторов. Потом все затухло… А нам выступать-то где-то надо. И мы стали делать сами какой-то движ, сделали лейбл «Пульт». Но мы не очень активны, потому что выступать каждый месяц в одном городе не интересно, а кого-то привозить... ну, у нас есть те, кто этим занимается. Но мы сделали, например, очень крутой фестиваль «Клик» в Тольятти, на берегу Волги, в баре под открытым небом. Хотелось сделать еще, но обстоятельства не дали.

Федя: Ну и в турне мы съездили своими силами, и не в одно. Мне кажется, тут просто такая догма, что нам до сих пор хочется что-то делать, вот и делаем то, что по кайфу.

— Сейчас вообще получается что-то делать? За последний год не пропало желание заниматься музыкой?

Федя: Ровно год назад тяжело было (Эта часть разговора состоялась в конце февраля. — Прим. ред.) Прям помню, мы 24 февраля сидели у нас, и у нас на следующий день должен был быть концерт. И мы понимаем, что уже невозможно будет его сделать…

Женя: Мы тогда уже делали «Страну радости», большая часть песен была готова, но потом мы месяца два или три вообще ничего не могли сделать. Да, ребят?

Миша: Да, мы подвисли, никак не могли вернуться на прежние рельсы.

Женя: Да. Но желания завязать с музыкой лично у меня не было. Наверное, даже наоборот: появилась какая-то большая осознанность по отношению к тому делу, которым мы занимаемся. А больше особо ничего у тебя и не остается.

— Ты в Тбилиси не уедешь, да? (Отсылка к строчке из песни «Goth Star». — Прим. ред.)

Женя: Ну, видимо, нет. Хотя нам вроде хотели сделать там концерт. Но не знаю, сделают ли в итоге.

Миша: Мы тоже думали уезжать, но в какой-то момент… ну типа тяжело, и непонятно, что делать. По сути у нас работа удаленная, мы могли уехать, но что делать опять же с музыкой? Если уезжать навсегда, то что делать? На каком-то другом языке писать? Вообще вафля! А если уехать и на русском писать, то типа на конкретные темы… Короче, странно это все выглядело. В итоге мы долго думали, но никуда не уехали.

Федя: Мы уже готовы были ехать, собрали чемоданы. Я, Миша, брат Миши, мы сделали общий чат в «телеге» и такие: все, завтра, либо завтра, либо никогда. Это в сентябре было.

Миша: Мы с братом из Киргизии родом, у нас там родственники, и мы думали на машине спокойно доехать, а оттуда уже куда-то стартануть. У нас есть друг, который в Турции живет, есть друг, который в Черногории живет, короче, с этим бы проблем не было.

Но мы столкнулись с рядом препятствий и остались. Ну, я не пожалел.

Федя: И я тоже. Просто тогда такая была паника, что невозможно было сохранять спокойствие. И в феврале, а уж в сентябре, когда каждый на себя накладывал эту повестку, было вообще невозможно… Я уже со всеми практически попрощался, очень сильно с отцом поругался, он от меня отрекся, можно сказать. Мы уже с девушкой проводили чуть ли не последнюю ночь, она лежала плакала, что я вот завтра уеду в Киргизию или в Грузию. Но потом что-то раз — и поменялось, я как-то переосмыслил все это и не жалею.

— Расскажите поподробнее, как создавалась «Страна радости»? У вас в vК был подробный текст про то, как создавалась «Боль и гордость», а про «Страну радости» такого текста не было.

Женя: Я как раз недавно Феде писал, что, наверное, пришла пора написать что-то про «Страну радости», потому что интервью как-то никто брать не хочет. И буквально сразу после этого ты написал. (Смеется.) Поэтому пост откладывается.

После «Боли и гордости» была идея сделать EP. И, по-моему, ни одна из песен для того EP не вошла в «Страну радости».

Миша: Мы их начали делать еще в туре, пока откатывали «Боль и гордость».

Женя: Да. Мы тогда с ребятами встретились, я показал демки, говорю: давайте выберем четыре, чтобы нам не надорваться, и сделаем какой-нибудь небольшой релиз. Но так как мы мыслим большими формами, в итоге получился целый альбом.

Вообще самый затык всегда — это когда ты начинаешь что-то собирать и не знаешь, что из этого набора деталей получится. Как конструктор, но без коробки, на которой было бы изображение того, что ты собираешь. Ты начинаешь интуитивно что-то собирать, делаешь так одну песню, две и не знаешь, что получится. А потом в какой-то момент щелкает, и ты понимаешь, что вот эта демка похожа на эту, эта как-то связана либо музыкально, либо тематически с другой, и ты уже понимаешь, что примерно ты строишь. И к трем-четырем трекам достраиваешь все остальное.

Я помню, что первые две песни — «Have a Nice Life» и «Tone of Voice» — были максимально быстро готовы, а все остальное уже к ним дописывалось.

Миша: Самое интересное, что в случае и с «Болью и гордостью», и со «Страной радости» самыми крутыми получались последние песни, написанные для них.

— Да, в августе после концерта в Москве Женя говорил, что «Goth Star» была последней.

Женя: Одна из последних, да.

— Она стала самой популярной… Вы ожидали этого?

Федя: Когда Женек скинул демку, он сразу дал пояснение, что сделал хит, поэтому да, мы были готовы к этому.

Миша: Да, абсолютно готовы.

Женя: И еще одна примета. У нас есть друг Артур, легенда тольяттинского андерграунда, моральный авторитет для нас всех, и когда он говорит, что трек хороший, скорее всего, трек окажется плохой. И наоборот. Я ему показывал демку «Goth Star», и он говорил: «Слушай, ну это полная ***** (ерунда)». Естественно, я обрадовался. (Смеется.)

Хотя по музыке этот трек достаточно тяжеловесный, и там нет каких-то суперинтересных решений. По музыке я бы сделал ставку на другие треки, на «Suzuki Jimny» например.

А по тексту да, наверное, можно было ожидать, что строчка про Тбилиси может выстрелить. Мне кажется, такой подход у какого-нибудь Сергея Шнурова или Виктора Пелевина: пишется панчлайн и к нему добавляется уже все остальное, причем все остальное уже не обязательно. Строчка про Тбилиси есть, ее кто-то цитирует, все остальное не так важно.

Миша: Я делал ставку на треки, где поет Полина, МС Малютка: «Yo!Yakov» и «Nestle Gold Honey Nut Flakes». У меня эти были песни-фавориты.

Женя: Мне кажется, это максимальный рандом. Рассчитать это реально невозможно.

Недавно как раз обсуждали, что вообще такое хит, и пришли к довольно банальной мысли, что есть хит, который может быть хитом только постфактум, когда он выходит за пределы какого-то своего пузыря, и при этом есть потенциальный хит, который может стать хитом, а может и не стать. Потенциальный хит — это максимум, что ты можешь сделать.

— Я после первых нескольких прослушиваний «Страны радости» делал ставку на «Tone of Voice» как на главный хит.

Женя: Это была реально то ли первая, то ли вторая песня к «Стране радости», и мы думали, что по всем законам шоу-бизнеса ее надо поставить второй. И постепенно мы писали песни, и она все опускалась и опускалась в трек-листе. Мы не виноваты, что остальные песни были более ********* (очень хорошими). (Смеется.) Но прикольно, что кто-то ее выделяет.

— Ваш новый трек называется «Я слушаю зе викенда и ем торт». Откуда эта фраза взялась?

Миша: Эту фразу говорит девушка моего брата, они были на свадьбе у друзей, и она нам записывала кружки оттуда и скидывала в общий чат, и в одном из кружков она произнесла эту фразу. Самое смешное, что на фоне играет совсем другая музыка. Но фраза просто офигительная.

— Танцевальный звук последних двух песен — это то, чего стоит ждать от нового альбома?

Миша: Это как раз то, чего не стоит ждать от нового альбома. Мы пока выпускаем песни синглами, которые в альбом не войдут.

— А новый альбом уже планируется?

Женя: Для меня идеальный формат — альбом в год. Если мы успеем выпустить его к концу 2023 года, будет здорово. Недавно мы с ребятами собирались, у нас была такая идея, что мы включим «Премию Муз-ТВ», и ребята на акустических гитарах попробуют подыграть исполнителям, которые там выступают, и запишут условно час этой сессии, а потом, возможно, я из этого сделаю какие-то очередные демки в стиле слоукор, и это, возможно, пойдет в альбом.

— Скажи, а респекты, правда, ничего не стоят (Строчка из песни «Я ***** кофеек». — Прим. ред.) или что группу цитируют [оттуда же]? Это же прикольно, наверное! Если бы тот же Коля Редькин не выразил респект и не написал про вас, я бы, может, и не услышал вас на том этапе…

Вообще, в моем окружении встречается все больше людей, которые шлют вам респекты, и лично я очень радовался, когда в Spotify отметка «меньше тысячи прослушиваний» сменилась на 6–7 тысяч.

Женя: Насчет Spotify да, у меня была такая психологическая отметка — во-первых, это тысяча человек в группе во «ВКонтакте» и тысяча человек слушателей за месяц на Spotify. И когда это пробили, стало полегче дышать, что ли…

По поводу респектов — слушай, ну это смотря какие респекты.

Федя: Респект от профессора Соловья* ты оценил?

Женя: Я максимально оценил респект от профессора Соловья* (у «Золотых зубов» есть строчка про профессора Соловья*. — Прим. ред.). Это было как будто ты прошел игру, в которую играл на ******** (на отвали)!

А от профессора Соловья* и правда где-то был респект?

Женя: Да, в телеграм-канале он запостил песню, в которой упоминается его имя. О большем мы и мечтать не могли.

Знаешь, тут, наверное, заходишь немножко на территорию счастливого случая. Респект от Коли Редькина, безусловно, приятен, но тут ударяешься в другую крайность и думаешь: «А вот если бы его не было, то, наверное, вообще не было бы ничего». И вот этот рандом он отчасти пугает. То есть этого могло бы не быть, и мы бы, там, не знаю, с тобой бы не говорили. Или не считали бы 6 тысяч рублей, которые мы заработали на стримингах.

— Тебя вообще устраивает, как про тебя и твою группу пишут? Я почему-то вспоминаю рецензию в канале Александра Горбачева, который описал последний альбом «Золотых зубов» как «меметичный депрессивный пост-витч-хаус». Тебе нравится такое определение?

Женя: Нет, мне не нравится такое определение. Но Горбачев написал, спасибо ему, я делаю репост в канал в телеграме. Репост не означает согласие или трепет перед рецензией. Написал — и спасибо.

— Или вот еще: «Альбом человека, который сильно устал от всего происходящего вокруг: быта, взросления, правил новой этики, а заодно и себя самого». Ты устал от правил новой этики, Женя?

Женя: Борь, отличный вопрос на самом деле. (Смеется.) Потому что песня «Tone of Voice» немножко в другом ключе упоминается. Мне кажется, что, если песню послушать, слышно, что там дело в правилах не новой этики, а скорее корпоративной этики.

— А, так вот это про что! Я просто долго ломал голову, как на «Стране радости» вообще что-то нашли про новую этику.

Миша: Ключевая фраза — «если послушать песню». (Смеется.)

Женя: Я как человек, который поработал на разные, скажем так, структуры, для которых «Tone of Voice» — это не пустой звук, имел в виду именно это. Но то, как это поняли авторы рецензии, — это уже зона их ответственности. Зона моей ответственности — это дело репостнуть.

Миша: Вообще, Федя придумал лучшее описание нашего жанра. Он сказал, что это СММ-рэп. Потому что неймдроппинг часто работает, кто-то слышит в треке свое имя и продолжает распространять информацию о «Золотых зубах».

— А что за женщина и ребенок на обложке «Страны Радости»? Я помню, что на обложке «Боли и Гордости» был твой дедушка, а это кто?

Женя: Моя бабушка и моя мама. Где-то полтора года назад моя бабушка попала в крупную беду. У нее были серьезные проблемы со здоровьем. А у меня были серьезные проблемы с отношениями с моей бабушкой. И так получилось, что я был последним человеком, к которому она могла обратиться за помощью. Поэтому мне пришлось взаимодействовать с человеком, с которым у меня всю жизнь были не самые простые отношения, и буквально нести ответственность за ее здоровье и за ее жизнь.

В итоге бабушки не стало, моей мамы не стало несколько раньше. Обложка — это то, от чего я сразу отталкивался, она появилась еще до первого трека. Как и с «Болью и гордостью». Была обложка, и можно сказать, что к обложке уже какие-то треки писались. Можно включать трек, смотреть на обложку и понимать, соответствует ли трек обложке или нет.

Для меня «Страна радости» — это страна каких-то воспоминаний и история, которая тоже достаточно хорошо бьется в последний год, то есть какое-то наследие, от которого не убежишь. У тебя есть твои родные люди, и ты можешь с ними быть в плохих отношениях, но ты не можешь их бросить, что ль…

— А откуда взялся Калеб Миналеб? Сам псевдоним, образ, персонаж.

Женя: Калеб Миналеб — это мы возвращаемся к разговору про нашего друга Егора, который живет сейчас в Турции. Кстати, во «ВКонтакте» можно найти не только первые альбомы «Золотых зубов», но и сольный альбом Калеба Миналеба, который написан как раз Егором, там три электронных трека. Он просто завел страницу, будучи фанатом, как и мы все, творчества великой группы Kings of Leon, и там вокалиста зовут Калеб. А фамилию Миналеб он добавил по созвучию.

У него была вот эта страница в VК, а потом я спустя несколько лет у него эту страницу позаимствовал для ведения каких-то бизнес-дел. Ну, там, встречу создать, организатору написать, еще что-то. Отсюда такое альтер эго и появилось. Которое принадлежит, по сути, даже не мне, а моему товарищу.

Миша: А страница принадлежит вообще его маме. (Смеется.)

Женя: Да, и там же номер надо подтверждать, и я все время боюсь, что в какой-то момент ей придет СМС и нужно будет с ней взаимодействовать.

— Жень, рецензенты постоянно хвалят тебя за музыкальный кругозор. Как он формировался?

Женя: На самом деле я боялся этого вопроса, потому что он заставляет тебя сужать взгляд. Он по-разному формировался. Сначала это была инди-музыка. Давай возьмем условно топ-3 группы из Тольятти, и по ним много чего будет понятно.

Во-первых, это группа On-The-Go, которая характеризует инди-сцену тех времен, когда российские группы пели на английском языке, и главным критерием качества было то, насколько группа не похожа на русскую. On-The-Go, Tesla Boy, великая группа Motorama, Pompeya.

Миша: Все тольяттинцы. (Смеется.)

Женя: Потом есть тот же самый Yo!Yakov, это что-то в стиле абстрактного хип-хопа или там витч-хауса, как Summer of Haze или группа Kunteynir, например.

Можно взять группу «Хуго-Уго», это такой постпанк, который, мне кажется, ближе к «Формейшну», типа «Соломенных енотов», «Банды четырех», например. Или, если брать из современных, то это «Панк-фракция красных бригад», лучшая, наверное, гитарная группа России последних лет десяти.

Но я бы не стал вычленять какие-то конкретные группы. Про становление тяжело рассказывать, потому что это означает, что ты что-то услышал и пытаешься это воспроизвести, но в основном ты про это не думаешь. Можно назвать тридцать групп, которые тебе нравятся, но не факт, что ты собираешься как-то их копировать.

Миша: Наше знакомство с Женьком произошло на фоне обсуждения нового альбома группы Pompeya.

— А у вас у троих музыкальные вкусы похожи?

Федя: И да, и нет.

Миша: Больше всего выделяется Федя. Потому что мы с Женьком со школы друзья и примерно одно слушали, на одни концерты ходили. Федя подключился позже, и он немного из другой тусовки: панковской, скейтерской и так далее. Но в целом очень схожи.

Женя: Да, Федя работал на заводе, что позволяло ему буквально слушать дискографию Guided By Voices, например. (Смеются.)

— Что для тебя неймдроппинг? Имена, которые ты используешь, случайно всплывают или ты в самом начале работы над текстом уже знаешь, кого ты упомянешь? Короче, как ты с ним работаешь?

Женя: Мне не очень нравится неймдроппинг, когда он работает в стиле «посмотрите, кого я слушаю и кого я знаю». Поэтому в основном я отталкиваюсь либо от сравнения, которое у меня появляется в тексте, либо от рифмы.

— Жень, по мотивам рецензий на твое творчество: ты одинокий и уставший человек?

Женя: Ой, знаешь…Когда я читаю рецензии и пересылаю их МС Малютке, она смеется, говорит — ой, ничего себе. А я с этим человеком живу (МС Малютка, она ж Полина — девушка Жени. — Прим. ред.)!

По-моему, похожую историю Максим Тесли (Вокалист группы «Щенки». — Прим. ред.) рассказывал. Про то, что он ******** (резко критиковал) творчество группы «Макулатура», и его знакомая позвала на концерт «Макулатуры», и он такой:  «Блин, но это же вообще можно в петлю просто», — а она говорит: «А я с этим человеком живу». Это оказалась тогдашняя жена Евгения Алехина (Один из двух участников группы «Макулатура». — Прим. ред.).

На самом деле я не считаю наше творчество каким-то депрессивным, там есть много чего не то что позитивного, но какой-то стоицизм там, наверное, просматривается. Цели сделать мрачно точно нет, но, с другой стороны, я себя не психоанализирую. То есть я пишу тексты — это мое дело, а как оно там воспринимается другими, это уже другой вопрос. Если там просматриваются какие-то мрачные мотивы, ну, окей. Я так не считаю, но, может быть, я ошибаюсь.

— Как ты можешь ошибаться, это же твой текст!

Женя: Да легко! Мне кажется, это вообще самое интересное, что есть в любом тексте, не важно, книга это или песня. Твое произведение должно быть больше, чем то, что ты хочешь сказать, иначе это глупость какая-то получается и максимально неинтересно. Ты такой: я хочу сказать вот это, садишься, пишешь текст, и все такие: он хотел сказать вот это. Ну и что ты на это сделаешь? Киваешь и говоришь: они все правильно поняли! Это какой-то абсурд. Мне это не очень интересно.

Поэтому, ради бога. Если я звучу мрачнее, чем хочу звучать, ну, значит, так и должно быть. И если Александр Горбачев пишет…

— Меметичный депрессивный пост-витч-хаус!

Женя: Значит, так оно и есть!

* Власти считают иностранным агентом 

Фотографии: Константин Боровлёв