На стриминговых сервисах («Кинопоиск», Kion и других) появились «Три тысячи лет желаний» — новый фильм режиссера «Безумных Максов» Джорджа Миллера с Тильдой Суинтон и Идрисом Эльбой. Гордей Петрик рассказывает, почему «Три тысячи лет желаний» — дутая неудача режиссера в летах.

Автор: Гордей Петрик

«Три тысячи лет желаний»

Режиссеры

Джордж Миллер

В ролях

Тильда Суинтон, Идрис Эльба

ГДЕ СМОТРЕТЬ

«Кинопоиск», Kion, Okko, Wink

Однажды, давным-давно, когда металлические крылья носили людей по небу, перепончатые лапы помогали ходить по морскому дну, а стеклянные плиточки в руках людей извлекали из воздуха песни о любви, жила-была женщина — Алитея (собственно, Тильда Суинтон). Она была сознательно одинокой и думала, что счастлива, поскольку живет независимо от кого-либо и зарабатывает на жизнь ученым умом. Она была нарратологом и занималась поиском общих черт во всех историях человечества. Это легкое сокращение, но буквально с этих слов, произнесенных голосом Тильды Суинтон, и начинаются «Три тысячи лет желаний».

По общему настроению этот фильм — голливудская киносказка, по драматургической форме — компиляция ряда сказок, морфологически не подстроенных под кино. Вначале героиня отправляется в Стамбул на научную конференцию (больше похожую в фильме на выступление на TED) и после ряда столкновений с очевидно неотмирными существами встречает вполне реального джинна (его играет силами CGI прибавивший в габаритах Идрис Эльба). Джинн буквально вылетает из купленной на стамбульской блошке бутылки и тут же начинает рассказывать героине сказку за сказкой. «Три тысячи лет желаний» — диалог джина и, соответственно, нарратолога: конфронтация развеивателя мифов и мифотворца, женщины и мужчины, в которой побеждает последний. Если следовать логике Джорджа Миллера, дело в том, что за джинном желание (или, скорее, история желаний). С одной стороны, Традиция (именно так, с большой буквы), а с другой — человечность, проявленная в чувственности, забытой в современном европейском мире.

Каждая история из тех, что рассказал джинн, — история влюбленности. Джинн был влюблен в царицу Савскую, и ревнивый Соломон запер его в сосуде; затем джинн помог высвободившей его из небытия Гюльтен — рабыне придворных наложниц во дворце Сулеймана — влюбить в себя Шехзаде Мустафу, но супруги оказались жертвами заговора. Он силился поучаствовать в судьбе увлекшего его Мурада IV, полуджинна, и был страстно влюблен в найденыша Земфиру, выданную за купца против воли, считая свою возлюбленную гением сродни Леонардо да Винчи. Каждая из любовей, будь она платонической или физической, что логично, оканчивалась для джинна заточением в сосуд. Джордж Миллер рассказывает эти истории на экране, сохранив едва пригодную для кино структуру устного творчества, таким образом лишив потенциально зрелищные моменты драйва. Истории развиваются на параллельном монтаже с диалогом джинна и Алитеи в номере отеля «Пера Палас», где некогда останавливалась сама Агата Кристи (но исток этой интеллектуальной параллели совсем не ясен).

Интересно отметить, что характерное для античных мифов разделение «мужчина — логос, женщина — эрос» в «Трех тысячах лет желаний» поначалу проходит инверсию холодностью ума героини, но затем все возвращается на круги своя. Героиня Миллера представляет науку с ее чередой ответов, но эти ответы, как окажется под конец, лишь маскируют ее извечную вопросительную позицию. Миллер, безусловно, выбирает сторону страсти и мифологий, но его однобокость самой дихотомии прогресса и страсти вызывает умиление. Героиня Тильды Суинтон — обычно, как водится, неземная — сводится к череде феминистских штампов, оборачивая всякое умоизъявление ее волшебного собеседника в патриархальную логику, а просьбы — в откровенное принуждение. Так или иначе рацио в оптике Миллера в итоге оказывается синонимом ресентимента.

Из уважения к автору имеет смысл вспомнить его еще недавние заслуги перед кино. Предыдущий фильм Джорджа Миллера «Безумный Макс: Дорога ярости» был всеобщим потрясением. Непередаваемо зрелищное сверхсовременное кино о тоталитарности от режиссера, на тот момент, в общем, списанного критическим сообществом со счетов после студийного «Бэйба» про поросенка и сугубо детского анимационного «Делай ноги» про пингвиненка. «Три тысячи лет желаний», увы, совершенно другая история. Не фильм, а странный документ смятения режиссера — как личностного, так и попросту стилистического, интонационно, при этом поданный как вероятная точка в творческой биографии.

Когда-то, относясь к кино с фанатизмом, я придумал термин «маразматический реализм» — тот же магический реализм, но до нелепости (а подчас и откровенно до глупости) сенильно-сентиментальный — естественно, от режиссеров в летах. Этот термин идеально бы подошел и для «Трех тысяч лет желаний». Тургеневская акцентуация на безгрешно-юношеских представлениях о любви, постулируемых как единственно верные и возможные, упоение угасающей красотой Тильды Суинтон и в довесок джинн-сказочник, который перекладывает набор восточных сказок на бедный язык внучков. Вот только Джорджа Миллера мир любит за кровь и сажу.

Фотографии: «Вольга»