Этой осенью на Start вышли сразу два громких подростковых проекта — «Алиса не может ждать» и «Черная весна». В первом 15-летняя Алиса узнает, что скоро ослепнет, и решает начать жить по-настоящему. Во втором группа подростков создает дуэльный клуб с пистолетами XIX века.

Автор: Иван Бочаров

Редактор «Большого Города» Иван Бочаров поговорил с продюсером и шоураннером платформы Start Ириной Сосновой, ответственной за создание обоих проектов, — о том, почему появилось так много подростковых сериалов, поменялась ли контентная политика сервиса за последний год, и чего зрителям ждать дальше.

О подростковых сериалах и новых премьерах

— В последние полтора года все начали снимать подростковые драмы. Это и ваши проекты, и «Пингвины моей мамы» на KION, и «Межсезонье» Александра Ханта в кино. Только что вышел фильм «1000 дешевых зажигалок», скоро можно ожидать релиза сериала «Сны Алисы» — И так далее. Почему все только сейчас обратили внимание на истории о подростковом бунте?

— Это очень логично. Рынок ориджиналс для стриминговых платформ в России начал формироваться пять лет назад, и сначала все били в основную аудиторию — 25–45, жителей больших городов. А дальше сервисы начали смотреть на другую аудиторию, и, безусловно, подростки в этом смысле — хороший сегмент. С одной стороны, они не очень любят платить за контент, потому что просто ограничены в средствах, но с другой стороны, это суперлояльная аудитория. Если подростки что-то искренне любят, они сами создают рекламу этому продукту. Плюс ты растишь себе аудиторию.

С социальной точки зрения в какой-то момент многие продюсеры (я могу говорить лично за себя) подумали о том, что для этой аудитории хочется создавать не только комедийные проекты, но и драмы. Когда мы три года назад стали задумываться и создавать эту линейку, было понятно, что им, в общем, нечего смотреть из российского контента. Уже были потрясающие проекты — и «Эйфория», и Sex Education и «13 причин почему», и Stranger Things. Это и мои любимые проекты, а я уже давно не подросток. У нас в стране, в русскоязычном сегменте, для этой аудитории не было ничего похожего. Понятно, что есть бизнесовые причины, но важно было еще и с социальной точки зрения начать содержательный диалог с этой аудиторией.

— «Алиса не может ждать» и «Черная весна» — это вообще подростковые проекты или это проекты о подростках?

— Это проекты с так называемой двухэтажной драматургией. С одной стороны, эти сериалы — про подростков и их проблемы, но при этом они не могут не затрагивать конфликта поколений, между которыми бездна и которые живут совсем по другим понятиям. Поэтому они могут быть интересны не только подросткам, но и более взрослому поколению, которое с этими подростками неизбежно взаимодействует. И мне вообще кажется, что подростки — это просто смелые и свободные взрослые, у которых меньше страхов и комплексов. Они менее травмированные.

— Менее травмированные?

— Мне кажется, что да, современные подростки точно менее травмированные, чем более взрослое поколение. У поколения нынешних зумеров не так сидит в голове Советский Союз и связанные с этим стереотипы и установки, у них больший доступ к информации, и, мне кажется, они свободнее. Они могут соотноситься с собственными внутренними ощущениями и говорить о своих эмоциях гораздо более открыто, чем это было принято у нас. Следующее поколение, вероятно, будет так же травмировано, как и мы. А современные подростки — точно менее травмированные и более свободные.

— Про «Эйфорию». Когда был опубликован трейлер «Алисы», у меня было ощущение, что это будет русская «Эйфория». Макияж Лизы Ищенко, неон, еще какие-то элементы. А потом сериал вышел, и оказалось, что это вообще не «Эйфория». И условную «Эйфорию» или сериал Skins в России пока никто не сделал.

— Слава богу, что не сделал. Копировать стилистику зарубежных сериалов — для кого-то, может быть, заманчивая задача, но не для нас. У нас есть своя специфика, особенности страны, культурные коды. Мне кажется, вообще стремно кого-то копировать. Подростковый зритель очень чувствует неправду, копию и довольно быстро переключается. Хочется делать уникальный продукт, актуальный для зрителя, для которого ты это делаешь.

Плюс, если говорить о международных перспективах, которых правда сейчас нет, пока международные площадки смотрели на русские проекты, они тоже выбирали что-то с локальной спецификой. Кому-то кажется, «вот мы сейчас сделаем что-то как „Эйфория“ [и заинтересуем международный рынок]», но на самом деле ни фига. Все чувствуют фальшь, все хотят чего-то аутентичного. Копировать — порочный путь.

— Вы принесли идею «Содержанок» Константину Богомолову, и идею «Алисы» Наталье Мещаниновой. А как появилась «Черная весна»?

— «Черную весну» придумали режиссеры и сценаристы этого проекта, Сережа Тарамаев и Люба Львова. Это было забавно, потому что внутри Start Studio тоже была в разработке идея про восстановление дуэлей в современном мире. Мы рассматривали такой проект, и у нас был написан синопсис. Но тот проект показался нам неточным, в том проекте было ощущение, что мы перешли черту и романтизируем насилие. И в этот момент Василий Клепацкий из компании «Марс Медиа» предложил нам прочитать «Черную весну». Обратили на него внимание именно потому, что похожая мысль уже витала внутри компании. Я прочитала синопсис и первую серию, больше ничего не было, и просто влюбилась в эту историю. Там было столько тонких деталей.

— Откуда это все взялось — у вас в голове, у них? Почему тема дуэлей начала витать в воздухе?

— Можно долго рассуждать на эту тему. Кажется, от недостатка инструментов, скажем так, отстоять свою честь в современном обществе. В истории заложен конфликт современного и непреходящего. Современный человек, не мыслящий себя без мобильного телефона, — и старинные пистолеты, символизирующие понятия чести. Романтизм — в мире наркотиков, быстрого секса и интернета. Очевидно, есть какая-то социальная несправедливость, есть тема насилия, и об этом можно сделать еще много проектов.

— Я пока видел только две серии, но меня немного смутила этическая сторона: возможно, недостаточная рефлексия героев, которые после смерти одного из персонажей продолжают свой дуэльный клуб.

— Хочется, чтобы вы посмотрели до конца. Они, на самом деле, глубоко рефлексируют, и в какой-то момент насилие, которое они запустили, начинает вопреки желанию главного героя продолжать существовать. Потому что насилие порождает насилие, и это превращается в замкнутый круг.

— Здесь очень тонкая грань, если говорить про романтизацию насилия. Дуэли — это вообще, прежде всего, эпоха романтизма. Как вы тут пытались балансировать?

— Нашей задачей было пытаться не романтизировать насилие. Чтобы в финале зритель вышел с ощущением того, что любое насилие разрушает личность, даже если в какой-то момент тебе кажется, что это история про честь.

Мне кажется, этот месседж очень явно считывается, и так или иначе все герои переживают мощную травму, связанную с тем, что произошло из-за их поступков. Это точно сериал, в котором насилие не романтизируется, а наоборот. Хотя в начале может возникнуть такое ощущение. Мне кажется, что важно посмотреть кино целиком, чтобы понять, что это не так.

О контентной политике Start

— С момента запуска стримингов в России прошло уже около пяти лет, и до сих пор есть ощущение, что они не могут отстроиться друг от друга. Я не вижу конкретной собственной аудитории ни у одного из них, дифференциации по позиционированию. Как себя определяет Start?

— Есть кинотеатры, которые ориентируются на массовое смотрение, и у них это гипермаркет контента. У Start также есть большая библиотека кино и сериалов, множество телеканалов в подписке, но с точки зрения именно оригинальных проектов студии у нас более бутиковая концепция — ты приходишь, чтобы посмотреть избранные проекты. Мы в некоторой степени продаем свой вкус, и ты здесь можешь найти только самые качественные проекты. У нас было несколько случаев, когда нам предлагали уже готовые сериалы, и мы понимали, что это проекты, которые будут популярны у массового зрителя. И были правы — эти проекты вышли на других площадках, получили большой охват. Но эти сериалы, скажем так, не попадали в наше представление о том, что такое качественный контент, что такое качественный юмор, качественная картинка и драматургия. И мы не стали закупать эти проекты, потому что для нас важно то, какого зрителя мы формируем. То, с каким контентом ассоциируется наш бренд.

Если сравнивать нас с большими международными стримингами, то мы скорее ориентируемся не на концепцию Netflix, а концепцию HBO — делать лучшие продукты в разных жанрах. И в каждом из жанров мы пытаемся создавать наиболее качественные проекты.

— Стандартный вопрос: изменилось ли что-то в контентной политике после 24 февраля?

— Стало сложнее монетизировать контент, потому что в какой-то момент сократилось количество платящих пользователей. Не стало международной дистрибуции, а для нас это важная составляющая бизнеса. Поэтому наша контентная политика делает ставки на уже успешные франшизы, которые мы запустили. Мы хорошо поработали в этом и в прошлом году. На Start уже случилось несколько франшиз, несколько проектов, которые запустились и завоевали своего зрителя. А несколько таких проектов у нас снято, но еще не запущено в релиз. Они запланированы на следующий год, и мы верим, что из этих проектов случатся франшизы.

Сейчас мы делаем ставку на те сериалы, которые имеют потенциал многосезонных франшиз. Потому что такие проекты проще монетизировать. И, кажется, зритель в современном мире хочет хоть как-то успокоить свой паникующий мозг и посмотреть что-то привычное, что-то, что ему уже понравилось, и отвлечься, заняться эскапизмом.

— Время бесконечных эксклюзивов, first-look deal, безумных гонораров, оно уже для вас закончилось? У вас был эксклюзив, например, с Константином Богомоловым — не могу вспомнить, были ли с авторами, продакшенами.

— У нас своя большая студия, и большинство своих проектов мы производим в этой студии. Мне кажется, мы никогда не включались в гонку эксклюзивов, потому что наша кадровая политика построена на долгосрочных отношениях с творческими единицами, и мы пытаемся создавать для авторов и творцов такие условия, чтобы они без эксклюзивных договоров хотели дальше с нами работать. Действительно, был контракт с Константином Богомоловым, который мы довольно успешно отработали. Сейчас непростое время для киноиндустрии. Я думаю, что эпоха гонораров ради эксклюзива и first-look, конечно, закончилась. Но мы особо и не вступали в эту гонку, у нас другая стратегия.

— Какие еще проекты Start стоит ждать до конца сезона?

— В декабре у нас выходит второй сезон «Вампиров средней полосы». Следующий год также начнется с громких премьер: фильм «Бывшие», как финал большой сериальной франшизы, новый сезон «Содержанок», психологический триллер «Жить жизнь» с Любовью Аксеновой и Романом Васильевым, детективный сериал «Кошка», драмеди «АльфаРомео», второй сезон комедийной антиутопии «Два холма», интеллектуальная комедия «Бедные Абрамовичи» и сериал «Престиж» о тайной жизни прислуги.

— Что вы сейчас смотрите, что вам понравилось за последний год у конкурентов? Не в плане продукта для аудитории, а лично вам.

— Мне очень понравился сериал «Разделение» на Apple TV+, и сейчас смотрю второй сезон «Белого лотоса».

— А в России?

— С удовольствием посмотрела второй сезон «Последнего министра», без последней серии. Страшно жду ее, надеюсь, она когда-нибудь выйдет. Из последнего — посмотрела «Капельника» и «Химеру», мне кажется, это достойные проекты. Очень понравился «ЮЗЗЗ».

Фотографии: Start