Сорок лет назад Джеймс Кэмерон заявил о себе как о серьезном фантасте. В его экзистенциальном триллере Арнольд Шварценеггер сыграл киборга, которого отправляют из будущего в прошлое, чтобы изменить и прошлое, и будущее. Автор рубрики «Кино на выходные» задается вопросом: «Терминатор» — это приступ технофобии или страх перед мировой революцией? 

Автор: Артур Завгородний

 

«Терминатор»/The Terminator

Режиссер

Джеймс Кэмерон

В ролях

Арнольд Шварценеггер, Майкл Бин, Линда Хэмилтон

 

 

Машины восстали из пепла ядерного огня, и пошла война на уничтожение человечества. И шла она десятилетия. Но последнее сражение состоится не в будущем, а в прошлом, куда машины посылают Арнольда Шварценеггера. Киборг, лишенный всякой морали, зато обладающий мощным телом, охотится на официантку Сару Коннор, потому что ее пока нерожденному сыну суждено стать вождем сопротивления. Роботы решают подавить восстание в зародыше. Убив девушку, киборг убьет все человечество.

 

 

«Терминатор» был сделан на пике американо-советского противостояния, поэтому красота кэмероновского фильма не только в эффектных погонях, перестрелках и знаменитом «I’ll be back». А лучше всего «Терминатора» определяет название ночного клуба, в котором Сара Коннор впервые сталкивается с киборгом, — Tech Noir. Но главное в фильме — это место человека в эпоху милитаризма и постгуманизма.

Фантастика с революционным пафосом обладает откровенно библейским, мифологическим характером. Режиссер превратил войну людей и машин в страшный сон наяву. Сначала разные постчеловеческие формы жизни станут расхожим явлением, а потом уже произойдет восстание роботов с их стремлением предотвратить собственное уничтожение, обрекая нас на гибель.

 

 

И ужас в том, что будущее предопределено. Судный день нельзя отменить, можно лишь защитить мать, которая должна стать последней надеждой человечества. Именно фатализм истории вкупе со страхом перед технологическим прогрессом и тотальной войной придает триллеру пугающую грандиозность. Трудно представить более красноречивый образ, чем тяжелую танковую гусеницу, которая давит груду человеческих черепов.

 

Голливуд не видит в этой парадоксальной истории терминальной стадии капитализма. В войне винят компьютеры, которые сдурели и превратили планету в пепел. Скайнет хоронит капитализм, но хоронит его сразу со всем человечеством. Робот не чувствует жалости, боли и страха, он не страдает, не рождается и не умирает. Терминатор не думает, поэтому реплик у Шварценеггера оказалось еще меньше, чем у Конана-варвара.

Постгуманизм победил. Центр Вселенной — не Бог и даже не человек, а машина, которая воплощает смерть. Киборг сдирает с себя кожу, чтобы оголить механизмы, принимая еще более зловещий облик, и карает человечество, которое этого киборга и породило. Машины отбиваются от рук, и именно это является причиной нашего страха. Теперь компьютеры, которые годами работали на человека, могут его взорвать, раздавить, расстрелять или просто послать к черту.

 

 

И конечно, трагичен финал, который радикально отличается от не менее сенсационного сиквела, где киборг делает осознанный выбор и погибает за ребенка, потому что он человечнее человека. Однако если там героиня смотрит в будущее с надеждой, то здесь она принимает судьбу, ожидая Судного дня.

Но конец света случится потом, завтра, когда люди станут еще ближе к техническому совершенству вплоть до полного вытеснения человеческого, потому что в роботизированном будущем живому человеку не место.

 

Фотографии: «Екатеринбург Арт»