Кирилл Сергеев: «Двойной CD никому не нужен, а я до сих пор делаю их, а не рилзы»

 

Мой кризис в том, что чего я хотел, уже нет. Просто нет и все. Я смотрел на Weezer или Pixies и хотел «так же» — но «так же» не будет. Двойной CD никому не нужен, а я до сих пор делаю их, а не рилзы. Вот не могу себя заставить доступно рассказать о себе, а рассказать есть что. В этом и кризис. Я первым начал с интернетом — но я очевидно первый с ним закончил. Представительство в Сети у меня никакое, точнее не так, оно очень крутое, спланированное, визуальное, настоящий крутой селф-арт-дирекшн, я им горжусь, но это модель как будто я выпускаю очень красивую кассету в эру, когда на полках уже появились CD, будто это крутой DVD в эру стриминга и так далее. Где вообще этот DVD играть? PlayStation?

Из машин убрали дисководы, а я делаю альбом музыки для путешествий на автомобиле на CD. Какой процент пользователей? 0,00001 %. У той же Мирель есть аудитория, и ясно, как с ней работать. А мне не ясно, и я не работаю. Возможно, я просто боюсь проходить заново большой путь с отсутствующим желанием строить новые коммуникации. Возможно, надо научиться. Может, надо заново себя полюбить, попытаться встроиться в какую-то культурную или социальную повестку, купить себе что-нибудь, в конце концов, или спортом заняться. Ответа пока нет, кризис продолжается. Кстати, недавно купил себе часы Casio, золотые такие, типа 80-е, и то flashback скорее, чем in to the future. Но потом смотрю, Голдблюм вот силу Зевса в них держит в Kaos, ну вроде ок — опять попал случайно («Каос» — британский телесериал Чарли Ковелла в жанре комедийной драмы, черной комедии и фэнтези. В сериале фигурируют персонажи из греческой и римской мифологии. Роль царя всех богов Зевса в нем исполнил Джефф Голдблюм, — Прим. ред.)!

— Я так понимаю, что ты продолжаешь диджеить — у тебя бывает такое, что ты относишься к этому как к приятной обязанности? Мне повезло побывать этим летом на концерте Pulp, и мне очень понравилось, как они к этому подошли — дескать, ну да, мы Pulp, вы ждете от нас хитов и шоу — будет и то, и другое. И это несмотря на все предшествующие издевки Джарвиса Кокера по поводу любых реюнионов. Но как будто есть некоторое предназначение — и противиться этому еще глупее. 

— Pulp и Jarvis Cocker мои вообще самые любимые, так что я бы не хотел видеть в одном предложении слова «Pulp» и «диджеинг». Ну только если мы про радиодиджеинг. (Смеется.)

Но вообще-то, я не диджей. Просто спустя годы так получилось. Есть вот DJ Vadim, DJ Food (по сути не совсем диджеи, а музыканты, использующие приставку DJ) — вот и я стал DJ Kirill Sergeew, DJ Uniquetune. По факту я всегда тяготел к сэмплингу, к пластинкам, но уметь играть, держать танцпол, танцевать самому — это не мое. Я не танцую! А какой на хрен диджей, который не танцует... Спустя годы моя любовь к радио, к музыке трансформировалась в хорошего диджея — но я все еще не берусь называть себя этим словом. Я просто ставлю музыку. А живьем или в записи, свою или чужую, реально играю или изображаю, изображаю или просто присутствую — это не так уж важно.

Но вот если говорить о пластинках. Самом формате. Вот их я люблю! Даже вот как она крутится. Я это понял, когда начал гонять по гастролям, Финка там, то се. Я обожал подкручивать пластинки, когда расходятся (случается постоянно) — ради этого и играл. Но сейчас такое все реже случается, все-таки digital эпоха. Так что играть я вроде и люблю, но если мне говорят: «Эй, диджей», — хочется спрятаться. 

 

 

— Возможно, во мне говорит то, что я уехал, но как будто жизнь в Москве (да и в Питере) забурлила чуть ли не мощнее, чем до 2022 года. Не хочется говорить про эскапизм, пир во время чумы и прибегать ко всем остальным штампам, но все-таки — как это все ощущаешь ты, который тусил и в 2003-м, и в 2007-м, и в 2015-м? 

— В Санкт-Петербурге! Питер — это стоп-слово. Готов это повторять при каждом удобном случае. Единственное допущение, которое я готов принять, это когда речь идет про одноименный фильм с добавлением обозначения частоты модуляции (имеется в виду фильм «Питер ФМ» . — Прим. ред.).

А если по сути,  то надо еще разобраться, когда я тусил, а это сейчас будет разговор на 100 страниц. Дело в том, что ситуация меняется из-за невероятного объема факторов. Году в 2010-м я где-то говорил, что вся наша культура маргинальна, а потом поход в клуб станет таким же привычным делом, как боулинг, ну то есть станет массовой историй. Так и случилось, в боулинг ты пойди найди компанию, а в «Арму», например, на изи. Техно = бизнес. 

В 2003-м ты мог переписать кассету, в 2007-м передавал уже записанный CD-R, а в 2015-м собирал плейлисты в Apple Music. Доступность увеличивается, ценность уменьшается. И дальше будет так же. Взять хотя бы классическую музыку, есть — да, круто — круто, любят — любят. Все ок, но это бутик, а когда-то она была свежа — как лидер чарта. Я думаю, растущая доступность музыки будет убивать в людях желание поиска. Я рассуждаю как адепт 90-х, но если бы в мое время был бум стримингов, а не CD, я бы говорил то же самое, но с лагом в 10–15 лет. Мол, у нас были стриминги, а у вас музыка выходит по одной секунде каждый час у каждого артиста — и пока не лайкнул, следующая не выходит — примерно так я вижу будущее.

— Я это спрашиваю не просто так, а потому что мне показалось, что ты человек склонный к некоторой ностальгии — поэтому и любопытно послушать, что ты думаешь на этот счет.

— Я люблю архив, люблю историю. Я считаю, что если не зафиксировал (в широком смысле), то этого не было. Важно передавать настроение и историю. Чем круче — тем лучше. Я всегда хотел угодить прошлому, чтобы оно меня приняло. Не сверстники или следующее поколение, а то, что было до меня. Раз мне передали, то и я могу передать. Но вот, правда, ко мне че-то никто не приходит, ха-ха-х. Так что смотрю на эту позицию открыто. Недавно я делал ивент с одним большим и классным брендом в Москве, ко мне подошла девочка и говорит: «Слежу за вами, вы как серый кардинал всего, и таких, как я, много, нас много». Я такой: «Вау». Это прям комплимент был, близкий к тому, что хочется, просто этого зачастую не видно. Многие могут подумать, ой, он типа крутой и оказывать внимание уже не нужно, так что мне бывает и не узнать, что там, по ту сторону сцены.

— Ты говорил, что этот альбом отчасти про «одиночество в мире полном друзей, но при этом не грустное, а просто спокойное, спокойствие в хаосе» — ты всегда воспринимал это именно как спокойствие? Или это некоторый скилл, который ты освоил с течением жизни? 

— Вообще, я не особо умею без людей, но и с ними не всегда получается. Я тот самый человек, который сетует, что его никто не позвал тусоваться, а спустя пять минут на тусовке говорит «я домой». Сейчас я понял, что потерялся. Вроде бы все есть, но нить между мной и аудиторией разорвана. Я нахожусь в полной свободе и комфорте — вышеупомянутый calmness, а вот порванная нить привносит в меня chaos. С другой стороны, мне даже нравится этот мой запутанный сюжет. Всегда любил такое кино, теперь вот сам его строю. 

— Понятно, что многие друзья теперь в других городах и странах, но, даже если не оглядываться на это, у тебя есть понимание, как сохранять дружбу по мере взросления? Тебе тяжело это дается? 

— Это сложный для меня вопрос. Если начать в нем рыться, я не уверен, что умею дружить в полном смысле слова, хотя я многих могу назвать друзьями и, надеюсь, они меня. Для меня дружба — это общие дела. Дружить — значит делать общее, сакральное — не важно, мы про бизнес, музыку или что-либо еще. «Чиллить» я не умел никогда, поэтому и дружу «по делу». Сделали что-то прекрасное вместе — дружим. 

 

 

Про музыку 

— Расскажи, что из новых имен и релизов на российской сцене тебя вдохновляет? За кем прикольно следить? Как тебе DJ Stonik? Или, может, какие-то другие имена? 

— В основном они все вдохновляют меня на то, чтобы закончить заниматься музыкой. Ну, точнее, перестать делиться ей публично. Я на пути к этому. Я очень горжусь всеми и как все развиваются, но мне ужасно не хочется быть в этой гонке. Думаю, играть и выступать не перестану, но вот публичность хочется убрать — притом что мои цифры не сравнимы с цифрами того же Лени. Скажу лишь, что мы оба любим «Король и Шут» и Oasis, а это для меня самое родное. Вот так отвечу. 

— Говоря теперь о твоей музыке: как тебе удается выдерживать такой мощный темп? Ты помнишь, когда у тебя был последний год без релизов? 

— Год? Ха-ха! Не было месяца без релизов. Ну ладно, двух. Темп я не ощущаю вообще, для меня все довольно тихо — не так уж это и много музыки. На лейбле моем вышло 180 треков, из них штук 150 моих — то есть выходит около 20 песен в год. Это очень мало. Тут дело не в темпе, а в том, что я научил себя не садиться за музон, если я его не доделываю. Сел = сделал. 

Поэтому все, что выходило, — это просто все, что есть. А я бы хотел, чтобы было еще что-то в столе, чтобы я мог рефлекснуть. Но я не могу. Потому что темп жизни очень высокий, на музыку остается максимум 10 %. Я бы очень хотел попробовать повыбирать, подумать, но этого шанса нет. Я хочу научиться писать в стол, ничего не издавая, или вообще сделать перерыв. Когда-то я говорил, что не могу не писать, но теперь приходит ощущение, что все-таки стоит попробовать. 

— Объясни, пожалуйста, для самых глупых, как работают фиты и ремиксы на твоих альбомах? Их же прямо очень-очень много! На «Green Monster» буквально на каждом треке с тобой есть кто-то еще. Я правильно понимаю, что ты тут скорее в роли Дэймона Албарна в Gorillaz — продюсируешь альбом и зовешь туда друзей (ну или просто музыкантов, с которыми хочется поработать)? 

— Тут есть некоторое заблуждение: их в среднем меньше, чем почти у любого артиста. Просто я пишу всех, кто со мной что-то делает (читай выше: дружить — значит делать вместе. Потому все идут в фит, а не в кредитсы. Бывает, друг сыграл одну ноту — в фит, а бывает, написал всю песню — тоже в фит. Мы сделали это вместе, и я хочу зафиксировать. Архив дружбы — задача такая. 

Работает так. Объясню на примере живописи. Я беру холст, рисую на нем что-то — и понимаю, что вот сюда бы со светом офигенно попал Куинджи, вот тут накропал бы Ван Гог, здесь точно надо кусок отдать Босху с его сюжетами, а поверх всего Пикассо должен просто положить свою неровную линию. А, и все эти художники — мои друзья. Надо только позвонить или написать. 

— Насколько события 2022 года помешали подобным фитам случаться? Ты, в отличие от многих других музыкантов в России, все-таки очень «международен» — получается поддерживать это сейчас? Стало ли сложнее? Если да, то как и в чем это проявляется? 

— Может быть, из мною многого сказанного ощущается, что у меня нет стержня, но все-таки один, да есть — я всегда продолжаю делать то, что делаю. Продолжал до сегодня и пока тоже продолжаю. Да, я сказал, что хотел бы взять паузу, но тут дело не в годе, а в том, что мне надо и хочется. Я считаю, что музыка — это связь не только через границы, но и вообще в космос. Знаешь, что запускали в космос Across The Universe? Вот я со своей вселенной делаю то же самое.